Юрий Устин - Лабиринты свободы

— Я наслышан о ваших близких отношениях с русским царём, — вставил слово Костюшко, давая понять, что ему многое известно о посетителе, хоть с ним он ни разу в жизни до этого момента не встречался.

Чарторыский понял, что Костюшко не тот человек, которому только и делать, что выслушивать длинные описания жизни придворных русского двора. Не вдаваясь в детали политической ситуации в Европе, которая сложилась после победы антинаполеоновской коалиции над французской армией, Чарторыский перешёл к конкретному изложению того предложения, ради которого он и приехал к Костюшко.

— В наших беседах с императором Александром я неоднократно вспоминал вас как неординарного человека с богатым героическим прошлым, — Чарторыский всё-таки не выдержал и выдал порцию лестных слов в адрес Костюшко. — И буквально пару дней назад Александр Павлович вызвал меня к себе и потребовал, чтобы я вас немедленно разыскал и передал вам приглашение посетить его в Париже.

Костюшко задумался, а Чарторыский замолчал, предоставив ему возможность обдумать полученное только что предложение. Так они просидели около минуты, пока Костюшко неожиданно для такого вельможи, как Адам Чарторыский, не спросил:

— Послушай, Адам, я очень хорошо знаю твою семью и отношусь к ней с огромным уважением. И поверь мне, старику, я говорю это искренне.

— Я благодарю вас за эту искренность, — только и смог ответить удивлённый такой фамильярностью Чарторыский.

— Тогда скажи мне честно, зачем я понадобился императору Александру? — Костюшко посмотрел в глаза князю своим пронзительным взглядом и продолжил говорить с ним так, словно тот был не императорским посланцем, а его, Костюшко, доверенным лицом.

— Ведь я — это уже пережиток ушедшей эпохи, но меня, пока я жив, всегда волнует только один вопрос: что может дать Наполеон, Александр или любой другой пришедший им на смену монарх моей бедной родине?

Теперь настала очередь Чарторыского выбирать, каким образом вести дальнейшую беседу с этим удивительным человеком. Он мог оставаться в рамках приличия светского вельможи, приближённого к императорской особе, а мог просто и честно высказать своё мнение по поводу всего того, что касается «польского вопроса». И Чарторыский рискнул выбрать второй вариант.

— Император Александр высоко оценил ваш отказ от предложения Наполеона возглавить польский легион в войне против России, — заявил он.

— Свято место пусто не бывает, — хмуро ответил Костюшко. — За меня это сделал Домбровский. Я считаю, что это была его ошибка и трагедия всего польского народа, — сделал он вывод и откровенно озвучил оценку инициативе Домбровского. — Польские легионеры всегда шли первыми в атаку, но страшнее всего то, что в первых рядах противника они порой встречали солдат, которые, как и они, кричали и ругались на их родном языке.

Оба замолчали, обдумывая сказанное. Чарторыский чувствовал, что его миссия на грани провала. Являясь сторонником политики Александра I и его доверенным лицом, он хотел сделать всё, чтобы Костюшко принял предложение русского императора. Однако пока князь не находил убедительных слов и лихорадочно думал, о чём говорить с этим упрямым стариком дальше. Но его размышления прервал сам Костюшко.

— А откуда вам известно о предложении Наполеона? Ведь моя встреча с Фуше проходила без свидетелей и тайно, — спросил неожиданно он.

— Нет ничего тайного, что не стало бы явным... У нас были свои каналы информации на уровне дипломатического корпуса во Франции, — честно ответил Чарторыский, не называя при этом главных информаторов: Фуше и Талейрана.

— Куда и когда я должен прибыть на встречу с императором Александром? — задал вопрос Костюшко, по которому Чарторыский, к своему большому удовлетворению, понял, что приглашение принято.

— Третьего мая княжна Станислава Яблоновская устраивает во дворце торжественный приём в честь победы над Наполеоном. Государь будет там с Великим князем Константином Павловичем, — ответил Чарторыский. Через секунду он встал, понимая, что сегодня на первой встрече с Костюшко было сказано слишком много и слишком откровенно. Может, он ещё и пожалеет об этом, но не сейчас...

— Если вы даёте своё согласие, то в день приёма за вами будет послана императорская карета, — добавил Чарторыский, собираясь уходить. — Она же доставит вас обратно по вашему желанию.

— Не много ли чести для старого генерала? — опять усмехнулся Костюшко.