Владимир Чистополов - Йошкар-Ола – не Ницца, зима здесь дольше длится

В начале семидесятых, когда наступала осень и танцплощадка в городском парке культуры закрывалась, любители подергать ногами под музыку начинали искать другие места для веселого времяпрепровождения. Их насчитывалось не так много. Клубы – железнодорожников у вокзала и МВД на перекрестке улиц Советской и Коммунистической, где в конце 60-х было не протолкнуться, в начале семидесятых постепенно начали терять своих посетителей. Кто-то, прикопив пять рублей, шел с друзьями вечером в ресторан, там тоже играла живая музыка, причем музыканты – лабухи были более профессиональны, чем самодеятельные артисты клубных ансамблей. Но деньги на ресторан были не у всех, да и публика там была более избранная, скромные девушки редко появлялись, как ни крути – вертеп все же.

Все больше желающих пообщаться молодых людей тянулись в ДКСА (Дом культуры Советской Армии), который обосновался в микрорайоне Дубки. Несмотря на то, что добираться туда было далеко и автобус, кажется, только одного маршрута ходил, городская молодежь тянулась в ДКСА. Тут и помещение по тем временам было вполне приличное, и музон неплохой, и даже иногда буфет работал, хотя спиртное не продавали. Желающие поднять тонус любители танцев либо пили вино за углом, либо шли в небольшое кафе расположенное поблизости, в просторечье его называли “Бабьи слезы”, где на закуску подавали остывшие шницели и крутые яйца. Впрочем, даже если и выпивали для храбрости во взаимоотношениях с представительницами противоположного пола, до фанатизма в этом деле не доходили.

Занятное было зрелище. Кавалеры в длинных, почти до колена, разноцветных вельветовых пиджаках с блестящими пуговицами и со спадающими на плечи небрежно расчесанными шевелюрами галантно приглашали дам в коротких нарядных платьях на медленный танец либо бойко трясли головами под быструю музыку, каждый на свой лад выделывая ногами замысловатые кренделя. Шейка уже как такового не было – была сплошная импровизация на российский манер. Активные такие танцы, разве что вприсядку вьюноши не выворачивались, а в остальном – торжество творчества. Каждый старался привлечь к себе внимание, как самец птицы турухтан в брачную пору.

За порядком строго следили местные дружинники, и если кто-то начинал чересчур громко разговаривать или по залу криво шагать, мигом оказывался вне гостеприимных стен ДКСА на холодной улице, один на один с автобусной остановкой, где было не слышно веселой музыки, и местная ремзаводская шпана одинокому путнику могла запросто накласть по шее.

После танцев уезжали в переполненных автобусах, которые ходили, кажется, только до 23.00. Тем, кто по какой-то причине задержался, предстоял нелегкий путь по безлюдному шоссе вокруг пустынной болотистой местности. Идти было далеко – километров, наверное, семь до центра города.

На Новый год я с дворовыми приятелями решил отметить праздник в ДКСА, там на этот счет всегда изобретательны были, помимо танцев устраивали лотереи с шампанским. В итоге остался один, на автобус опоздал и, аки калика переходная, пошлепал по ночной дороге в сторону центра города через кирзавод, ремзавод, Вараксинский мост. 31 декабря 1971 года ночь была теплая до безобразия, шел дождь. Мое толстое зимнее пальто с каракулевым воротником промокло насквозь и стало чрезвычайно тяжелым. Домой пришел в третьем часу ночи, поняв, что микрорайон Дубки – это тоже часть города, куда люди могут, при желании, ходить пешком. У меня, правда, после того случая такого желания больше не возникало.

По злому умыслу это делалось или по какой-то иной причине, но после относительно благополучных семидесятых годов пришли восьмидесятые, когда незаметно начались перебои с товарами широкого потребления. Мало того, что помимо мяса и на водку ввели талоны, в Йошкар-Оле при наличии мощного мясокомбината стали время от времени напрочь исчезать колбасы. По всей стране то носков мужских не хватало, то постельного белья, то туалетной бумаги. Полки продуктовых магазинов не изобиловали товарами. Жаждущие мужики круги по городу наматывали в поисках пива. Задерганные продавцы были нервными, и отношение к покупателям не всегда отличалось доброжелательностью.

Привычный сервис – толпа мужчин возле "трубы" (так назывался пивной ларек вблизи пивзавода, куда пиво поступало по трубе прямо из цеха). Трехлитровые банки и разношерстные компании вокруг них, заполонившие окрестности, и разномастные личности, по очереди отхлебывавшие через край дешевое пойло.