Жорж Блон - Великий час океанов. Том 1

Судовая артиллерия на галионах того времени насчитывала по штату от двадцати пяти до сорока орудий, стрелявших зарядами весом от восьмидесяти до ста двадцати фунтов. С учетом произведенной накануне отплытия операции по облегчению судна на «Сан-Яго» должно было находиться не меньше дюжины пушек, по шесть с каждого борта. Подобного вооружения было вполне достаточно, для того чтобы разнести вдребезги любую флибустьерскую посудину.

Испанские солдаты XVII века были храбры в бою. Об испанской пехоте писали, неизменно сопровождая описание эпитетом «грозная». Немалому числу галионов удавалось выходить победителями из жестоких сражений в Карибском море, а испанские эскадры неоднократно успешно нападали на хорошо защищенные опорные пункты флибустьеров, в том числе и на Тортугу. Но не раз и не два могучие галионы сдавались в открытом море без боя, завороженные страхом перед пиратами.

На борту «Сан-Яго» наметилось легкое движение: из капитанской каюты вышли командиры. Горделивым жестом капитан подозвал лоцмана, стоявшего до того рядом с рулевым; лоцман приблизился, сняв шляпу. Капитан и офицеры быстро заговорили с ним, показывая рукой то на мыс, то на берег по левому борту. Затем капитан, раздвинув офицеров, поднялся на мостик и положил руки на поручень, словно собираясь отдать приказание экипажу и солдатам либо обратиться с речью к толпе разодетых пассажиров. Но нет, он молча в который раз пристально всмотрелся в берег. На средней палубе начали рыдать женщины, закрыв лица ладонями.

Орудийная обслуга застыла возле пушек правого борта и у кормового орудия, сверля глазами капитана. «Сан-Яго» уже вполне мог дать залп по преследовавшему его противнику, развернувшись правым бортом, но этот маневр отдалил бы галион от берега – бухты Сантьяго, земли обетованной. Разворачиваться же левым бортом означало рисковать наскочить на мель.

«Сан-Яго» мог также без всякого маневра открыть огонь из кормового орудия: главный бомбардир стоял возле него с горящим фитилем на длинном шесте. Но капитан не отдавал никаких распоряжений.

«Взят без боя» – такую лаконичную и исчерпывающую фразу занес Эксмелин в свой дневник. Его свидетельства бывают порой неточными или спорными, когда он дает описания из вторых рук или приводит экзотические подробности, но они поражают своей достоверностью и правдоподобием всякий раз, когда хирург лично участвует в деле. Впрочем, сведений из других источников у нас нет.

Капитан «Сан-Яго» погиб, не успев ничего рассказать. Весьма вероятно, он до последней минуты надеялся достичь Сантьяго раньше, чем его нагонит пират, или оказаться в виду порта, где разбойник не посмел бы атаковать.

При всех обстоятельствах выстрел из кормового орудия мог бы повредить флибустьерское судно или заставить его замедлить ход; он мог быть услышан в Сантьяго, откуда по тревоге выслали бы подмогу. Но капитан «Сан-Яго» в конце концов решил не завязывать боя. Слишком много женщин с детьми было на борту. И, глядя на эту толпу, странно смотревшуюся на палубе боевого корабля, он продолжал стоять на мостике как статуя, вцепившись в поручень, с каменным выражением лица. Он неспешно обернулся только тогда, когда от приглушенного пушечного удара пронзительно завизжали женщины и дети. То сделал свой первый выстрел пират.

В кромешной тьме трюмов галиона бдевшие над сокровищами люди-тараканы тоже услышали эхо орудийного выстрела. Затем спустя короткое время по палубе застучали каблуки, хлопнуло несколько пистолетных выстрелов, сразу потонувших в воплях женщин и детей. Раскаты мужских басов прорывались сквозь эти истерические крики. Топот продолжался, словно одна армия гналась за другой.

Неожиданно трюмные люки отворились и человеческие тела посыпались вниз, в чрево галиона. Мужчины, женщины и дети, без разбора сброшенные в трюмы, кричали от ужаса и стонали от боли, когда сверху на них падали новые тела. К счастью для них, трюмы были забиты так, что лететь было невысоко, иначе при падении они неминуемо разбились бы насмерть или покалечились.

В течение нескольких минут тела сыпались вниз, как горох, тяжело ударяясь друг о друга; на этом расправа была закончена, люки захлопнуты, послышался скрежет вдеваемых в пазы деревянных засовов. Несколько гулких ударов деревянными молотками, и все.

Галион накренился и двинулся в обратном направлении. Если среди затворников в трюме оказались бы люди, пережившие в прошлом подобные треволнения, они наверняка рассказали бы остальным, что флибустьеры всегда первым делом заталкивают пассажиров и экипаж в трюм: подобный простейший метод избавляет их от неразберихи на палубе и лишних хлопот. Захваченное судно со всем своим содержимым направлялось в порт, где по прибытии на берег вперемежку вытаскивали товар и живой груз.