Шэрон Пенман - Королевский выкуп. Последний рубеж

Двор замка усыпали тела раненых и убитых. Сначала позаботились о раненых, и пока уносили тела павших и уводили пленных, совсем стемнело. Атакующие были измучены, обескровлены, но торжествовали – то была пьянящая радость выживших, победивших противника и саму Смерть. Они знали, что худшее еще впереди, поскольку, хотя первое кольцо укреплений захвачено, мятежники надежно укрыты за толстыми каменными стенами и на их стороне преимущество более высокой позиции. Но сейчас воинам короля хотелось лишь наслаждаться этой победой, и никто не испытывал этого острее, чем Ричард.

На следующее утро Ричард созвал военный совет и объявил, что хочет построить мангонели [3] Мангонель – средневековый аналог катапульты с ложкообразным рычагом. и петрарии [4] Петрария (патерелла) – примитивная средневековая метательная машина, приводившаяся в действие ручной силой. , до изготовления и установки этих осадных машин новых приступов не будет. Заявление короля было встречно полным согласием, поскольку никто не жаждал лезть на эти грозные стены, а граф Честерский вызвался отправить людей в местные каменоломни для заготовки подходящих снарядов.

– Отлично. Но бросать мы будем не только камни. Не желаете ли посмотреть на демонстрацию греческого огня?

Эта простая фраза произвела сенсацию. Все, конечно, знали про греческий огонь. Об этом восточном зажигательном оружии на западе ходили легенды. Говорили, что погасить его можно только с помощью песка или мочи, что оно горело на воде, и его использование сопровождалось грохотом и черным дымом. Но кроме Андре и Уилла Маршала никто из присутствующих не был в Святой земле, а значит, и не видел греческий огонь своими глазами. Они забросали Ричарда вопросами, желая знать, из чего состоит эта смесь, как применяется, и использовалось ли она прежде в христианском мире.

Ричард отбросил притворное равнодушие и улыбался, забавляясь их возбуждением.

– Греки всегда хранили рецепт в тайне, но сарацины используют разновидность, которая горит не хуже. Они делают ее из сосновой смолы, нефти и серы. Как только соберем катапульты, то сделаем смесь и зальем в горшки. Еще можно замотать «чеснок» в паклю и пропитать смесью. Да, мы станем первыми, кто использует греческий огонь в Англии, хотя мне говорили, что мой дед применял его при осадах в Анжу.

После этого почти все разговоры пошли только о греческом огне. А когда Андре описал его как яростный вихрь пламени, общее нетерпение видеть оружие в действии только усилилось. Гамелен, дядя Ричарда, предложил не тратить время и поискать в городе плотников, которые начнут строить катапульты немедленно, и все поразились, когда Ричард сообщил, что необходимости в этом нет, поскольку плотников он привез с собой.

– Я хочу, чтобы они построили еще кое-что, – объявил Ричард, когда все наконец умолкли. – Виселицы.

Присутствующие на совете обменялись взглядами и одобрительно закивали – это полезное назидание даст защитникам замка понять, что произойдет с гарнизоном, когда крепость отказывается от сдачи и ее берут штурмом.

Виселицы возвели на холме к северу от крепости, на них повесили нескольких сержантов, взятых в плен днем ранее, и весь гарнизон из бойниц наблюдал за их смертными судорогами. Это возымело нужный эффект – среди осажденных начались разногласия, у многих исчезла отвага продолжать сопротивление.

Алиеноре довелось повидать больше кровопролитий и насилия, чем обычно доводится женщинам ее положения. Она сопровождала первого мужа в злополучном Втором крестовом походе, видела, как люди умирают от голода и холода, слышала стоны солдат, чьи раны мог исцелить только Бог. Она рисковала жизнью во время свирепых штормов на море и едва не оказалась в руках пиратов, состоявших на жаловании у греческого императора. Будучи замужем за Генрихом, она попала в засаду, устроенную их мятежными вассалами Лузиньянами, и спаслась лишь благодаря героической жертве графа Солсбери и его юного племянника Вильгельма Маршала, чья карьера на королевской службе началась именно той весной, двадцать пять с лишним лет тому назад. Но прошлый опыт нисколько не облегчал Алиеноре ожидания известий об осаде Ноттингема.

Лентонский приорат располагался так близко к замку, что можно было увидеть его стены. Пока шла битва, королева-мать расхаживала по гостевой комнате, не в силах думать ни о чем другом. Она подумывала попросить приора Александра проводить ее в город, чтобы понаблюдать за атакой с колокольни церкви Св. Марии, но быстро поняла, что это безумие, и удовлетворилась тем, что то и дело посылала в осадный лагерь своих придворных рыцарей, и не вздохнула свободно, пока ей не сообщили, что ее сын взял внешнее кольцо укреплений, и штурм прекратился с наступлением темноты.