Царь вавилонский Набопаласар был союзником его отца Киаксара, они вместе воевали против Ассирии. Но союзник он был лукавый и ненадежный. Когда мидяне брали штурмом город Тарбис на Тигре, когда брали штурмом могучие укрепления Ашшура и гибли под его стенами, Набопаласар не торопился двинуться в поход. Он пришел уже к развалинам Ашшура и потом еще оправдывался перед своими жрецами, которые все были связаны и религией, и общими интересами с жрецами Ассирии:
— Я не принимал участия в осквернении ассирийских храмов!.. И даже спал в эти дни на полу — в знак траура!
Правда, Ниневию они брали вместе — Киаксар и Набопаласар. В месяце абе [2] Аб — июль-август.
они штурмом ворвались в Ниневию, прежде построив на реке запруды и направив реки на городскую стену. Мощный поток воды расчистил дорогу атакующим воинам, хлынул на улицы города. Падали ассирийские дворцы, подмытые водой: ведь они были построены из сырцового кирпича! Как рушилась богатая Ниневия, полная награбленных у многих народов сокровищ!..
Несметные богатства потекли тогда в Экбатаны. В прекрасные дни ранней осени возвращался Киаксар с войны, и караваны с ниневийскими сокровищами следовали за ним. Мидия ликовала.
Киаксар сделал много. А что сделал он, Астиаг? Приближенные его — богатые, знатные вельможи и полководцы — недовольны им, он чувствует это, он знает это. Им нужны новые войны, новые завоевания, новые земли. Вавилон — вот куда устремлены их помыслы.
Как ненавидит он всех этих потомков мелких царьков, правивших когда-то отдельными «странами», как и его прадед Деиок, как трудно терпеть ему их высокомерие, их независимые речи, их тайное презрение, которое кроется в опущенных, прикрытых ресницами глазах!
Но Вавилон — грозный соперник. Мидия никогда не будет спокойна, пока стоит этот город на Евфрате — город, полный богатых дворцов и храмов, город с высокими крепкими стенами и медными воротами. И все чаще в мозгу Астиага возникало видение — мидийское войско, идущее по равнинам Вавилонии сквозь жаркую красную пыль, поднятую копытами коней. Взять Вавилон нелегко. Но с помощью богов его отец Киаксар пришел в Ниневию, которая была укреплена не хуже. И что осталось от нее? Пыль и пепел.
Астиаг — сын Киаксара. Он покорит Вавилон, оставит там пыль и пепел, он привезет богатую добычу и еще более возвысит свое царство!
Но обдумать, обдумать… Покорить Вавилон потом. Сначала надо ослабить его, надо захватить долину Междуречья… Надо занять Северную Сирию… А уж потом — Вавилон.
И вот теперь, когда Астиаг обдумывал свой поход в Междуречье, ему вдруг опять явилось сновидение, которое снова наполнило смятением его душу. Ему приснилось, что над его дочерью Манданой выросла виноградная лоза и лоза эта была так огромна, что покрыла собой всю Азию.
Угрюмо сдвинув брови, Астиаг рассказал магам свой сон. Маги истолковали этот сон так же, как и тот, что приснился ему раньше.
— Сын твоей дочери, царь, будет царем всей Азии.
— После меня?
— Вместо тебя, царь.
Злые молнии зажглись в черных глазах Астиага. Он знал, что Мандане скоро предстоит родить ребенка. Кто родится у нее?
Астиаг приказал дочери немедленно явиться к нему в Экбатаны. Мандана покорно явилась. Камбис, тихий, спокойный перс, ее муж, сопровождал ее.
Мандана только переступила порог отцовского дворца, как ее тут же взяли под стражу. Камбис недоумевал. Мандана плакала, сидя в заключении. Страшная догадка, уже мучила ее. Она слышала о снах царя, и она хорошо знала своего отца.
А царь ждал. Если у Манданы родится девочка, он отпустит их с ребенком обратно в Персию. Если родится мальчик, он отпустит их в Персию, но без ребенка.
Родился мальчик.
Мандана, ничего не видя от слез и горя, покинула отцовский дворец. Камбис, подавленный и безмолвный, возвратился вместе с ней в Персию. Их ребенок, их сын, остался у деда.
Они чувствовали, что царь задумал недоброе, но не смели противиться. Только надежда, что у царя в груди все-таки человеческое сердце и не поднимется у него рука на собственного внука, поддерживала их.
Едва Камбис и Мандана покинули дворец, Астиаг призвал к себе одного из своих придворных, Гарпага. Это был самый надежный, самый преданный царю человек.
— Я хочу поручить тебе важное дело, Гарпаг, — сказал царь, глядя ему прямо в глаза, словно стремясь увидеть его мысли и чувства, — не предай меня, иначе и самого тебя ждет беда в будущем…
Читать дальше