Вадим Каргалов - Юрий Долгорукий

Юрий сжал дрожащими пальцами рукоятку меча, вздохнул с облегчением. Хоть и верил в замысел воеводы Петра Тихменя, но всё ж таки тревожился!

Прошептал:

- Прав ты оказался, воевода. По-нашему всё выходит, по-нашему...

Булгарская тяжёлая конница хотела ударить по заставе с ходу, задавить своей железной массой, затоптать в песок. Но перед рвом передние ряды всадников остановились. Боязно было кидаться в студёную воду, наполнившую ров до краёв, да и не знали булгары, глубоко ли здесь. Промерить глубину рва булгарские загонщики не сумели - Не подпустили их лучники.

А задние ряды всё подпирали, уминали конную массу, Всадники же стояли вплотную, стремя в стремя, и трудно было даже мечом взмахнуть в такой тесноте.

Какой-то отчаянный булгарский князёк пробовал обогнуть ров и вал с реки, увлёк за собой сотни полторы всадников. Но там, невидимые под водой, были забиты в дно Острые колья. Они, как рогатины, вспарывали животы коней, кровью замутилась волжская вода. Попятились всадники обратно, силясь втиснуться в густевшую на глазах толпу на берегу.

- Пора, княже! - подсказал воевода Пётр.

Юрий взмахнул обнажённым мечом.

Заревели боевые трубы.

Над частоколом стеной поднялись лучники, встали плечо в плечо, разом натянули луки. А через их головы уже летели бесчисленные стрелы - как ливень частый. Спрятанные за валом ратники пускали стрелы вслепую, но почти каждая находила свою жертву, столь тесно стояли булгары.

Ещё раз позвали трубы, и на кромку берегового обрыва высыпали другие лучники, недосягаемые для булгарских всадников, но сами сеющие смерть.

Смешались булгары, начали медленно пятиться.

А трубы уже ревели ликующе и победно.

Со скрипом, с тяжким стуком расползались в стороны брёвна завалов, и из оврагов выезжали железные клинья дружинной конницы, на куски рвали булгарскую мятущуюся толпу.

Над лесом поднялись чёрные столбы дыма — знак судовой рати. Воинские ладьи из-за Волги бежали к берегу, и было их очень много. Ладейные дальнобойные луки, прилаженные в палубах, уже метали тяжёлые убойные стрелы.

Дрогнули булгары, начали отходить. Но путь им преградила засека из упавших вдруг с обрыва деревьев. Стволы растопырились в разные стороны, ветви переплелись. Конные и не пробовали пробираться через засеку, да и пешие продирались с трудом. Немногим беглецам удалось спастись.

Эта же засека не позволила остальным булгарским ратям прийти на помощь гибнущему войску. Ткнулись в неё булгары и повернули обратно.

Упали бунчуки булгарских князей. Воины побросали на песок копья и мечи, скидывали с голов шлемы - сдавались на милость победителей.

Трубы пели теперь протяжно и умиротворяюще, останавливая сечу. Князь Юрий Владимирович строго-настрого предупредил воевод перед боем, чтобы пленников не убивали...

А воевода Пётр Тихмень, вкладывая меч в ножны, опять сказал то самое главное, о чём думал Юрий:

- Сия победа, княже, не токмо над царём булгарским, но и над другими недоброжелателями нашими. Силу и волю свою Ростов показал. Громом по Руси прокатится: князь Юрий Владимирович Мономахович на ратную дорогу вышел! Знать, мощь за собой почувствовал! Гордись и радуйся!

Юрий молча обнял воеводу.

Но война дотлевала ещё не одну неделю. Уже с Верха первая шуга [93] Шуга - скопление рыхлого губчатого льда на поверхности воды. потянулась, скоро воинским ладьям в затоны уходить на зимованье. А конца войне не видно.

В одночасье лишившись отборной кованой рати, булгарский царь отступил от Волги и укрыл своё воинство в городах, благо в Булгарии укреплённых городков было много.

От половецкого степного рубежа булгары срочно отозвали легкоконные сторожевые загоны, которые к большим сражениям были неспособны, но жалили непрерывно и зло, как осенние осы. Немалый урон терпели от них русские передовые заставы.

Но всё-таки главное было в другом. На ладьях по воде и на конях по берегам большие полки Юрия Владимировича дошли до устья Оки, до границы коренных булгарских земель, и разбили по обоим берегам Волги крепкие многолюдные станы. Удалые витязи воеводы Петра Тихменя бесстрашно забегали во владения булгарского царя, в скоротечных сшибках вырубали легкоконные булгарские заставы и возвращались с добычей и пленниками в свои станы. А на смену им выезжали в поле другие молодцы.

Осмелевшие половцы пустошили другой край Булгарии.

Не какой-нибудь город оказался словно в осаде - вся страна!