Вадим Каргалов - Юрий Долгорукий

Где бродами, где на плотах (плоты вязали тут же на берегу) суздальцы переправились через Десну, Угру, Протву, Нару. Благополучно вышли к Москве-реке, где начинались владения князя Юрия.

Пока переправлялась дружина, Юрий и боярин Василий стояли на высоком левом берегу Москвы-реки.

- Рубеж княжества... - задумчиво говорил Юрий. - Здесь бы города крепкие срубить, заставами перекрыть перелазы. Суздалю было бы безопасней...

- Разумно, княже, разумно, — поддерживал боярин Василий. - А для первого града место я уже присмотрел. На устье реки Неглинной, на Боровицком холме. Люди издревле там селились, красное место. Ныне застава наша стоит на холме, сёла боярские в округе. Не на голом месте город поставим. Наречено сие место - Москва...

- Пошли смысленого мужа, пусть посмотрит, что и как, - распорядился князь. - Не сегодняшнее это дело, но посмотреть надо. И сами наведаемся при случае.

Так было произнесено и попало в длинную череду княжеских будущих забот слово «Москва», обозначившее собой целую эпоху русской истории.

Вовремя возвратился Юрий Владимирович в Суздаль.

После первого неудачного похода на Ростов долго мятежились новгородцы, укоряя посадников и в стыдном отступлении от реки Дубны, и в сговоре с Ольговичами, и не понять было, кто чего хотел. Однако мятеж получился великий, многих знатных мужей побили вечники и с моста в реку Волхов пометали. Князь Всеволод Мстиславич сидел на своём Городище, как в крепкой осаде, нос боялся высунуть.

В новгородское размирье вмешался великий князь Ярополк, велел митрополиту Михаилу написать к новгородскому Нифонту и ко всем гражданам, чтобы от смятения отстали и жили в покое, а непослушным пригрозить церковным отлучением.

Увещевательную митрополичью грамоту читали на соборной площади и у папертей церквей.

То ли устрашились новгородцы Божьего гнева, то ли самим мятежничать надоело, но послали в Киев игумена Исайю и знатных бояр Якуна и Василька - просить митрополита и великого князя о прощении. Ярополк вину их отпустил и велел дальше жить мирно, а митрополит Михаил сам приехал в Новгород и был принят с подобающей честью.

Но Мстиславичи использовали утишенье Новгорода не для закрепления мира, но для подготовки новой войны. Митрополит Михаил пробовал воспрепятствовать развязыванию новой усобицы, однако его не послушали, а когда обиженный митрополит собрался отъехать в Киев - насильно задержали в городе, чтобы не проведали об их замыслах ни великий князь Ярополк, ни князь Юрий. Для митрополита сие было прямым бесчестием.

На исходе лютого месяца декабря новгородский князь Всеволод Мстиславич объявил о начале похода. Великую рать повёл Всеволод на Ростов: свою немалую дружину, пополненную смоленской конницей (брат Ростислав расстарался), новгородское городовое ополчение, рати из Пскова, Ладоги и иных новгородских волостей.

Морозы стояли тогда великие, зато дорога была гладкая - по льду Волги и Нерли. Легко катились санные обозы, не отставая от конницы. Всадники брони и оружие сложили на сани, ехали налегке.

Новый град Кснятин не задержал Всеволодову рать. Не стенами грозен град, но ратной силой, за стенами притаившейся. А ратников в Кснятине было тогда мало, не ждали в Ростове зимнего похода. Всеволод выдвинул к граду сильный заслон и беспрепятственно проследовал дальше, вверх по Нерли. Кснятинскому воеводе только и оставалось что со стены смотреть, как тянутся мимо обозы и пробегает конница, звонко выстукивая по речному льду копытами.

Нескончаемой казалась ползущая по льду Нерли чёрная змея новгородского войска, и воевода только кулаки сжимал от бессильной ярости.

Беда пришла в Ростовскую землю, беда!

Не дремали и в Суздале. Ростовские, суздальские, ярославские, угличские, владимирские полки выдвигались к Нерли - прикрыть княжеские столицы. Для князя Юрия это была вторая большая война на своей земле, и велика была цена победы или поражения: речь шла о судьбе княжества.

Ростовская тысяча собралась в считанные дни и в таком великом числе, какого раньше и не видывали: людей даже не пришлось звать, сами сбегались под воеводские стяги.

Единодушный порыв жителей Ростово-Суздальского княжества вселял надежду, да и воеводы у князя Юрия были опытные, в войнах проверенные: Непейца, Пётр Тихмень, Иван Клыгин, Якун Короб. Бестрепетные мужи, доверял им Юрий, как самому себе.

Воеводам было приказано разбить воинские станы против устья Кубрицы, что с закатной стороны втекала в Нерль, и ждать.