Алексей Зубков - Все дороги ведут в Геную

- В тюрьме, конечно. Кто еще сидит в портовой тюрьме, как не моряки.

- Так вот просто придете и возьмете?

- У меня поручение лично от Папы, - Иоаннит гордо поднял цилиндрический футляр для документов вида "пергаментный свиток с печатью", - Я могу взять хоть любой корабль здесь, не говоря уже об арестантах.

- Но у меня и солдат нет за ними присматривать.

- Солдаты у меня свои, - улыбнулся иоаннит.

Брат-иоаннит Риккардо оказался отличным собутыльником тем более, что вино он вез с собой. Впрочем, никаким братом и иоаннитом Риккардо не был. Он служил порученцем по секретным делам у Папы Льва Десятого, ранее известного, как Джованни Медичи, флорентийского политика, который даже не имел священного сана на момент избрания понтификом. Соответственно, и в порученцах у такого Папы ходили не дипломированные мастера меча с постными лицами, а люди наподобие Риккардо - веселого убийцы с настоящими фальшивыми документами.

Погода позволила капитану и его пассажиру пьянствовать на палубе на зависть всей команде. Риккардо принес на борт два бочонка очень хорошего вина с папских виноградников, и капитан развязал язык.

- Вот придем в Геную, продам эту посудину и попрошу старину Кабота найти мне каракку покрепче с экипажем. Пойдем в Новый Свет, понесем дикарям смерть и слово Божье. Из старого экипажа я бы оставил только Тодта и штурмана. Тодт отчаянный малый, но иногда его заносит.

- Это как?

- Ты когда-нибудь слышал, чтобы капитан солдат поджег свой корабль?

- Ну... Есть такая галера "Санта-Мария", также известная как "Ладья Харона".

- Черт побери! Так это же мы!

Риккардо побледнел и захотел выйти. Но налил вина, завернулся поудобнее в плащ и передумал. Капитан все продолжал жаловаться.

- У меня худший экипаж во всем Средиземном море. Капитан солдат буйный сумасшедший, рулевой пьяница, баталер трус, а остальные и вовсе сброд какой-то. Почему у тунисцев и османов всегда рулевые лучше, чем у меня?

- Потому что поклонники Магомета не пьют вина.

- А дикари пьют?

- Я читал "Четыре плавания" Америго Веспуччи. Вино пьют все, кроме магометан.

- Тогда давай еще по кружке.

- Давай. Скажи-ка мне, брат Иоанн, ведь ты спешишь в Геную не только чтобы поменять галиот на каракку.

- Конечно. У меня в банке Святого Георгия есть некоторые средства, которые Просперо Колонна мне не отдаст. Мне вчера приснилось, что входим мы в бухту, а он, огромный как Колосс Родосский, сидит на здании Банка как на табуретке. Я кричу ему "отдай деньги", а этот старый хрен расстегивает гульфик и машет мне своим старым хреном.

- Мы же как бы братья Ордена, дали обет не иметь своих денег и отказались от мирских богатств?

- Так уж получилось, что у нас епископ продавал много церковной недвижимости, и я занял в городскую казну соответственно много денег, чтобы ее купить. Но не успел я потратить хоть флорин, как меня все предали, и я решил уйти в монастырь. А на прощание я забрал казну с собой. Всего две вьючных лошади и один верный слуга, не идти же пешком благородному человеку.

- И за умеренное вознаграждение Вы приняли постриг без послушничества и без проверки кредитной истории?

- Конечно. По правилам я принял постриг и все равно, что умер для кредиторов. Пусть они досаждают моей шлюхе-жене и не меньшей шлюхе-дочери.

- Но после пострига обычно становятся монахами, а не капитанами. За деньги хоть настоятелем, но все равно не капитаном.

- За это спасибо Господу. Я уходил смертельно больным, но за считанные недели оздоровился настолько, что мне расхотелось вести скучную жизнь монаха. Бросил монастырь, забрал из тайника золото и купил галеру на паях с Тодтом. Еще потратил на всякие формальности, на экипаж, на провизию. Сейчас понимаю, что не надо было торопиться.

- Сначала сходить в рейд как простой рыцарь на корабле хорошего капитана вроде Дориа, потом покупать себе корабль?

- Конечно. Но что сделано, то сделано. А в Банке у меня не личные сбережения, а оборотные средства для богоугодных дел.

- Согласен, - кивнул пассажир, - Я тоже иногда монах, иногда рыцарь, но у меня всегда есть оборотные средства для богоугодных дел.

- Я и тороплюсь, потому что сейчас Просперо Колонна отдаст Милан или императору, или Папе, или их союзнику вроде Сфорца и пойдет на Геную.

- И Геную уже не отдаст?

- Была бы у меня Генуя, я бы ее отцу родному не отдал, не то, что Папе.

- А если Генуя сама собирается уйти под тиару, при условии, что Папой будет не флорентинец?