Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

– Что происходит? – в свою очередь интересуюсь я.

– Юный король Франции, – отвечает Мария, – он болел, страшно болел и теперь умер.

– Нет! – Происходящее настолько далеко от моего виноватого рывка в попытке успеть во дворец к ужину, настолько не сочетается с наполненным удовольствием днем, что я не сразу осознаю слова Марии. – Что-что?

Она трясет меня за запястье.

– Очнись! Король Франции мертв, а это значит, что Мария Стюарт теперь вдовствующая королева. Это уже не ее трон, и за ней не стоит французская армия. В колыбельке не лежит маленький дофин, и она не является самой могущественной женщиной христианского мира. Все снова меняется. Она больше не королева Франции, а лишь королева Шотландии.

Я бросаю взгляд на запыхавшуюся Джейни, которая прислонилась к каменной колонне.

– Значит, я наследница Елизаветы, и у меня больше нет конкурентов, – медленно произношу я.

– Елизавете нечего бояться Марии, когда она только королева Шотландии, – соглашение Сесила исключает ее из претендентов на трон Англии.

Я вижу блеск тщеславия в глазах Джейни и улыбаюсь ей.

– Да, ты наследница Елизаветы, – соглашается Мария. – Единственная наследница.

Я живу словно в мечте. Дворец, наполняемый к зиме огромными ветвями елей и сосен, кажется мне прекрасной страной чудес, каждый день свечи зажигают раньше. Соорудили и «ветку поцелуев» из переплетенных прутьев ивы и зеленых лент с фигуркой малыша Иисуса в середине. Ее подвесили над дверью, ведущей в приемный зал, и мы с Недом умудряемся сталкиваться под «веткой», будто случайно, как минимум два раза в день – он берет меня за руки и целует в губы, желая хорошей зимы. Только нам двоим известно, что мы опьянены ароматом друг друга, что наши губы мягкие и нежные, что каждое прикосновение обещает дальнейшую встречу.

Подоконники украшены зелеными ветками и яркими свечами, от высушенных апельсинов идет сильный запах, который смешивается с ароматом сосновой смолы, – как в зимнем лесу. Каждый день мы репетируем танцы, и учитель ругается на меня, приговаривая, что я, наверное, влюбилась, раз ноги у меня идут не туда. Все смеются, и я от радости смеюсь вместе с ними. Как же хочется сказать, что это правда. Я влюблена, и моя любовь взаимна. Даже лучше: я замужем, я жена. Я пролила свет на страшную тьму, в которую погрузилась наша семья из-за смерти Джейн, и наконец освободилась от горя и чувства вины. Я уже не Грей, а Катерина Сеймур, графиня Хартфорд. Супруга одного из самых красивых и богатых юношей в Англии. Когда мы расскажем всем о нашем тайном браке, то станем главными при дворе, провозглашенными наследниками, все будут нами восхищаться.

Нед уводит меня в покои Джейни, и время от времени мы в спешке занимаемся любовью. Пусть у нас нет и минуты, мне все равно. Я так жажду его объятий, что не возражаю, если он берет меня, как девчонку из Саутуарка, прямо у стены, или если успевает лишь быстро поцеловать в темном углу.

Однажды Нед отводит меня к тихой оконной нише вдалеке от шумного двора и говорит:

– У меня кое-что для тебя есть.

– Прямо здесь? – кокетливо интересуюсь я и получаю в ответ теплую улыбку.

– Здесь, – нежно отвечает он. – Держи. – Нед подает мне пергаментный документ.

– Что это? – Я раскрываю его и читаю – это дарственная. Быстро просмотрев написанное, я понимаю, что он подарил мне земель на целое состояние.

– Твои наследные земли, – отвечает Нед. – С нами не было родителей или попечителей, чтобы составить брачный контракт, поэтому я даю тебе этот документ. Видишь свое имя?

Он записал меня, как «горячо любимую супругу». Я прижимаю пергамент к сердцу.

– За одни твои слова я уже люблю эту бумагу. А земли не имеют значения.

– Ничто не имеет значения, – соглашается Нед. – Ни земли, ни состояние, ни титулы. Ничего, кроме нас.

Двор получил очередные вести из Франции. Молодая вдова, моя кузина королева Мария, находится в глубоком трауре по своему юному мужу, но это не спасет ее от исключения из французской королевской семьи. Ей не суждено выйти за второго сына, ей даже не остаться во Франции. Елизавета ни капли ей не сочувствует, хотя наша прекрасная кузина потеряла мать, а теперь еще и супруга. Елизавету волнует лишь одно (я слышу это, когда стою за троном во время ее перешептываний с Уильямом Сесилом): как повлияет на шотландцев приезд Марии, если та решит вернуться в Шотландию? Восстанут ли они против новой королевы, как восстали против ее матери, или же под влиянием своих диких эмоций послушаются ее?