Жюльетта Бенцони - Королевы из захолустья [litres]

Не пустовала и гримерная Гортензии, в которой теснились принцы и корзины с цветами. Дива обладала свободным нравом и щедрым сердцем; нередко те, кто ей аплодировал, становились ее недолгими привязанностями. Она меняла их так часто, что чей-то злой язык назвал ее «проходная их величеств». У Гортензии был роман даже с хедивом Египта, когда он приехал во Францию лечиться на водах в Виши. На курорте он заскучал и отправил телеграмму в Министерство иностранных дел: «Пришлите Шнейдер». Секретарь, получив депешу, не мог вообразить, что речь идет о прославленной диве, и в Виши отправился господин Шнейдер, всемогущий директор заводов «Форж дю Крезо», полагая, что вице-султан хочет заказать пушки или локомотивы. Можно себе представить лицо хедива при встрече… И лицо господина Шнейдера…

Была у Гортензии недолгая влюбленность и в Оффенбаха… А ее официальным любовником был Ксавье Фёйян, относившийся весьма «дипломатично» к увлечениям возлюбленной. Он жил в доме напротив нее и был настолько любезен, что вывешивал на окне флаг очередного гостя Гортензии. Досужие языки болтали, что этот богач разорился на свечах и флагах. Дом, где жила Гортензия, стоял на углу проспекта Императрицы (теперь авеню Фош) и улицы Лезюор.

Война 1870 года смела этот безрассудный и полный прелести мирок. «Обрушившись, трон Наполеона III, увлек за собой и герцогиню Герольштейнскую», – пишет Ленотр. Истерзанная и униженная Франция довольно быстро оправилась и залечила раны, но этих месяцев хватило, чтобы Гортензия Шнейдер, по-прежнему молодая и красивая, стала символом ушедшей эпохи. Республике нечего было делать с герцогиней.

Гортензия попыталась снова спеть свои любимые партии, но магия больше не действовала. Понял это и Оффенбах. К этому времени он окончательно натурализовался во Франции, но умер, так и не увидев на сцене произведения, каким больше всего гордился, – своих «Сказок Гофмана».

Гортензия уехала в Россию, где пользовалась огромным успехом. Успех был так велик, что она поверила, будто вернулись былые времена. Увы! Снова оказавшись во Франции, она поняла, что забыта, и смирилась с этим. Богатство позволило ей жить безбедно.

Как раз в это время она и совершила большую глупость, единственную настоящую глупость в своей жизни: вышла замуж за молодого аристократа из старинной родовитой семьи, графа де Бриона. К сожалению, красивый молодой человек интересовался лишь ее деньгами, и, не насладившись даже медом первого месяца, Гортензия была вынуждена отведать горечи развода, за которым последовал громкий судебный процесс.

Ей удалось спасти большую часть своего состояния. Перестав быть герцогиней Герольштейнской, она сохранила титул графини де Брион, который носила когда-то принцесса Лотарингская. Гортензия носила его с гордостью, вскоре позабыв о недолговременном и корыстном супруге.

Певица построила особняк в спокойном зеленом квартале, он стал домом № 123 на улице Версаль. На протяжении тридцати лет Гортензия занималась благотворительностью, посещая бедных, уделяя много времени сиротскому приюту, куда принимали детей артистов и художников. Она стала почетным президентом этого дома.

Теплые летние дни Гортензия проводила в Фекане, где построила виллу, хотя и до этого у нее уже было несколько загородных домов. Она не забыла времен своей славы и хранила с тех пор чувство собственного достоинства, естественного как для графини де Брион, так и для вымышленной герцогини, любимого образа актрисы. В этой роли и запечатлел ее художник Периньон. Величественная и соблазнительная, держа в руке хлыстик, Гортензия Шнейдер смотрела со стены собственной гостиной.

Вспоминая о былых радостях, она подолгу обсуждала с кухаркой свои дневные меню, потому что и в старости осталась такой же лакомкой, как в молодости.

Любовь к сладкому не оставит ее до самой последней минуты. 6 мая 1920 года она выпьет чашку шоколада в постели, и душа ее отлетит к небесам. Гортензии Шнейдер будет восемьдесят семь лет.

Ее состояние и дома перейдут сиротскому приюту.

В тот знаменитый октябрьский вечер 1766 года театр Колизей в Лиме (Перу) был переполнен. В зал не протиснулась бы и мышка. А какая собралась публика! Знатные сеньоры в камзолах, дамы высшего общества в умопомрачительных платьях и драгоценностях, какие нечасто увидишь в Европе, и все ради начала театрального сезона в знаменитом театре, который открылся после ремонта. И высочайшая честь: на спектакль пожаловал сам вице-король. Его встретили почтительным молчанием и глубокими реверансами.