Ефим Черняк - Тайны Франции. Заговоры, интриги, мистификации

Стоит отметить, что в отличие от других призывавших к борьбе проповедников, с которыми у англичан расправа была короткой, над Жанной учинен суд, растянувшийся на несколько месяцев. Очень многозначительным является тот факт, что Жанну не подвергли пытке. Ведь пытка была тогда не какой-то исключительной мерой, а нормальной процедурой получения показаний у подсудимого, отрицающего свою вину. За столетие до этого пытку применяли к гроссмейстеру ордена тамплиеров Жаку Моле. Несмотря на то, что Жанна была отлучена от церкви, ей, вопреки и правилам, и обычной практике, дали возможность принять причастие — милость, которую не оказывали тогда никому из обвиненных в колдовстве и отправленных за это на костер. Кстати сказать, обвинение Жанны в том, что она ведьма, не фигурировало в окончательном тексте приговора. Это было связано с заключением специальной комиссии, что Жанна оставалась девственницей и, следовательно, не находилась в порочной связи с дьяволом. Новое обследование производилось под наблюдением герцогини Бедфордской, сестры герцога Бургундского и тетки Карла VII. Зачем этой принцессе было брать на себя такие обязанности, если за этим не стояла какая-то тайна?

Как известно, Жанна была взята в плен вассалом Жана Люксембургского, который передал ее своему сюзерену — герцогу Филиппу Бургундскому, а тот — англичанам. После захвата в плен Жанна имела беседу с герцогом Бургундским, содержание которой осталось тайной, хотя при встрече присутствовал придворный историограф Ангерран де Монтреле. Позднее он писал в своей хронике, что не может припомнить, о чем говорили герцог и Орлеанская дева. Такой провал памяти объясним только тем, что во время встречи речь шла о каком-то важном государственном секрете. Интересно, что не Жанну доставили к герцогу, а Филипп Бургундский сам прибыл к месту, где она содержалась в заключении, — неожиданная дань уважения простой пастушке.

Посетивший тюрьму в Руане Жан Люксембургский также встретился со своей бывшей пленницей. Его приближенный шевалье Эмон де Маск сообщил в 1456 году на процессе реабилитации, что он участвовал в этой встрече; присутствовали также английские военачальники графы Уорик и Стаффорд, канцлер Англии. Жан Люксембургский сказал Жанне, что прибыл освободить ее за выкуп, если она не будет больше воевать против англичан. Дева ответила, что Жан смеется над нею, не имея ни желания, ни власти, чтобы ее освободить. Англичане же собираются убить ее с целью захвата Французского королевства. Стаффорд был взбешен словами Жанны, он уже наполовину вынул меч из ножен, чтобы умертвить пленницу, но его остановил Уорик. Историки по-разному пытались объяснить смысл этого эпизода. Часть из них готова была признать, что в это время еще не исключалась возможность освобождения Жанны за выкуп и на определенных, выгодных для англичан и их союзников условиях. Другие видели здесь отзвук заключенного тайного компромисса — официально объявят, что Жанну сожгли как еретичку и ведьму, а на деле дадут ей возможность спастись.

На процессе 22 февраля 1431 года Жанна заявила своим судьям, что если бы они были лучше осведомлены о ней, то не пожелали бы, чтобы она находилась в их руках. 24 февраля Дева сказала, что судьи ставят себя под большую угрозу, а 14 марта объявила, что если Бог покарает судей, пусть знают, что она выполнила свой долг, предупредив их об этом. Не сохраняла ли Жанна во время своего процесса какие-то контакты с королевским двором? Гонцами могли быть священники, которые свободно передвигались между воюющими сторонами. Можно предположить также, что такие контакты поддерживались с ведома самого Кошона. В пользу данного предположения можно привести некоторые эпизоды допроса Жанны. Так, в одном случае Жанна просила отсрочки для ответа на один из вопросов, а когда судьи выказали неудовольствие этим, посоветовала задать их вопрос самому Карлу VII. Через три дня Жанна извинилась за задержку, поскольку ранее не получила позволения ответить на этот вопрос.

Сторонники неортодоксальной версии находят в этом намеки на то, что Жанна сохраняла связи с какими-то внешними силами, которые давали ей советы и указания. Однако здесь тоже не обходится без натяжек. Ссылки Жанны, что эти силы — «голоса» святых, не принимаются в расчет или считаются попыткой замаскировать вполне земные контакты — с посланцами Карла VII. У Кошона и его английских хозяев, по мнению некоторых из этих историков, могли быть, кроме уже упомянутых, и другие причины не препятствовать этим контактам и мотивы для спасения Жанны. Здесь действовали, так сказать, «права благородной крови», столь важные для дворянства той эпохи. Короче говоря, Жанна, как полагают эти исследователи, не была дочерью своих родителей, а являлась… незаконнорожденной сестрой Карла VII.