Ефим Черняк - Тайны Франции. Заговоры, интриги, мистификации

Маркиза взяла на себя руководство перлюстрацией писем. Директор почт докладывал Помпадур ежедневно о результатах работы «черного кабинета» и по другим вопросам, связанным с секретной корреспонденцией. Помпадур возложила на начальника полиции Беррье, содержавшего обширную шпионскую сеть, задачу развлекать вечно скучавшего короля подробными скабрезными «рапортами» о происшествиях в публичных домах, в частности при тайном посещении сих мест иностранными дипломатами. (Парижский архиепископ Кристоф де Бомон после настойчивых просьб добился, чтобы ему доставляли копии этих отчетов.) Монаршее благоволение вскоре выразилось в форме приказа, повелевавшего включать в отчеты и пикантные материалы, добываемые от перлюстрации частной переписки. Вместе с тем расторопному генерал-лейтенанту полиции было предписано строго-настрого следить за точным исполнением королевского указа от 8 июня 1747 года. Этот указ запрещал печатать и распространять книги, содержание которых противно религии и отеческой заботе Людовика о чистоте нравов.

Историк А. Кастело объясняет поведение Людовика «генетическим фурором»: в королевских семьях браки заключались между родственниками и король имел лишь 28 предков в шестом поколении вместо 64, как все другие люди. Зато он не имел недостатка в незаконных отпрысках, которые все вместе, как подсчитал Ж. Валинзель в книге «Дети Людовика XV», могли бы составить население целого городка.

Некоторые французские биографы Людовика XV делят его любовниц на два ранга — больших и малых; последние, часто сменяясь, не нарушали влияния настоящих фавориток. А маркиза Помпадур, принявшая на себя заведование увеселениями монарха, сама регулировала отбор и поставку малых — а нередко и малолетних — метресс своему повелителю.

Порой фаворитками становились сразу несколько сестер: например, молва утверждала, что пять дочерей маркиза де Флавакура были удостоены королевской милости. Впрочем, очень благосклонные к Людовику его новейшие биографы считают это явным преувеличением, полагая, что из списка надо исключить третью и четвертую дочь, а первая, Луиза, почти совсем лишилась милости, когда наибольшую силу в 1742 году забрала младшая Мария-Анна, которая получила титул герцогини де Шатору и поместья, приносившие 80 тыс. ливров ежегодного дохода («в компенсацию за ее преданность королеве», как значилось в акте дарения). Постепенно Людовик пришел к мысли, что нельзя зависеть от случая. Воспитание будущих фавориток было поручено специальному закрытому пансионату («Оленьему парку»), покровительницей которого стала Помпадур. От дворянских семей, желавших пристроить дочерей в столь перспективное учебное заведение (после его окончания выдавалось 100 тыс. ливров), не было отбоя, так что отбор претенденток пришлось вверить заботам дотошного Беррье.

«Что только не думали об этом скверном месте, которое памфлетисты конца века рисовали ареной оргий и гнусных махинаций, рассчитанных на совращение бедных невинных девушек! — с негодованием писал в 1965 году историк Ж. Леврон. — Какой бы тяжелый ни являлась действительность, кажется, нет надобности рисовать ее в еще более черных красках». Нужды в этом и вправду нет. Все происходило проще. С полицейской точки зрения «Олений парк» был очень даже удобным предприятием, если бы не все новые королевские причуды, при которых альковные секреты не раз вплетались в перипетии тайной войны.

Опасным моментом для Помпадур и руководимого ею «пансионата» была весна 1753 года, когда король увлекся некоей Марией-Луизой О’Мэрфи, настойчиво добивавшейся положения официальной фаворитки. Этой проблемой пришлось всерьез заняться дипломатии и разведке ряда стран. Папский нунций монсеньор Дурини сообщал в Рим о близком падении Помпадур: «По всей видимости, главная султанша теряет свое положение». Однако и на этот раз нереальность планов, связанных с «концом режима Помпадур», выяснилась еще до конца 1753 года.

Летом 1756 года, в самый острый момент дипломатической борьбы накануне Семилетней войны, некая мадам де Куаслен прорвалась в официальные фаворитки, ее поддерживали все враги Помпадур и противники австрийского союза. Маркиза уже подумывала о том, чтобы покинуть Версаль. В конце концов королевский лакей Лебедь нашел подходящую замену для Куаслен. Внутренний конфликт был таким образом улажен. Оставался внешний — война против Англии и Пруссии.

Уже во время войны Людовик, прогуливаясь однажды по саду Тюильри, обратил внимание на некую мадемуазель Тьерселен. почти ребенка. Агенты Беррье быстро определили адрес Тьерселен и столь же оперативно сломили первоначальное сопротивление родителя. Словом, молодая Тьерселен под новым именем мадам де Бонваль была помешена во внутренних покоях Версальского дворца, а отец ее стал активным участником придворных интриг. Через некоторое время влияния Тьерселена начал опасаться даже министр иностранных дел Шуазель. Новичок в придворных лабиринтах, Тьерселен вскоре стал деятельным агентом прусской партии. Однако Помпадур с ее хорошо поставленной разведкой и на этот раз провести не удалось. Маркиза разобралась в хитросплетениях замыслов врагов и сумела представить свою соперницу в виде слепого орудия прусского короля, которого Людовик совершенно не выносил. В результате Беррье получил повеление направить Тьерселена в Бастилию, а его дочь — в монастырь (мадам де Бонваль содержали в заключении, пока продолжалось царствование ее галантного поклонника).