Владимир Щербак - Продам свой череп

Но однажды небо нахмурилось, вода океана потемнела. Вдруг налетел ветер, появилась сначала рябь, затем волны с белыми гребешками. Высота волн увеличивалась, белые гребни с них срывались и с шумом падали в тёмную воду. Пароход раскачивало, у многих началась морская болезнь. Находившиеся на палубе старшие колонисты, крепко вцепившись в перила руками, наблюдали нарастание гнева у стихии. Было особенно страшно смотреть вниз, когда большая волна отходила от борта, обнажая его, как бы вскрывая бездну, на краю которой находилось наше судно. Разъярённые волны всё чаще наступали на палубу. Наконец они с шумом обрушились на нас, заливая всю палубу. Вода проникла в трюмы. Нас, ребят, взрослые заставили всех спуститься в трюм, который матросы тотчас же задраили и закрыли брезентом. Пароход сильно раскачивался, он как бы взбирался на волну, а затем проваливался в бездну. Килевая качка сменялась бортовой. Мы попали в шторм, сила которого в месте нахождения нашего судна достигала 9 баллов. Штормило довольно долго, большинство детей из-за плохого состояния не могли принимать пищу. Наконец, сила ветра уменьшилась. Мы покинули область шторма.

Постепенно жизнь вошла в свою колею, все пришли в нормальное состояние. Очередной неприятностью был недостаток пресной воды. Колонистам раздали специальное мыло для умывания и стирки в морской воде, но, к сожалению, оно почти не давало пены. На пресную ввели ограничения.

Наше путешествие длилось уже три недели. Взрослые говорили, что скоро мы должны прибыть в Сан-Франциско. Все с нетерпением ждали встречи с землёй, но пока признаков её близости не было. Нас окружал океан, на горизонте сливающийся с небом. Но однажды чьи-то зоркие глаза заметили в небе движущиеся точки. Это были птицы, вестники близкой земли. Мы радовались, наблюдая за их полётом. Наконец, появилась на горизонте едва заметная полоска, разделяющая океан и небо....»

Это был американский берег.

Сан-Франциско встретил «Йомей-Мару» с небывалым энтузиазмом: не каждый, знаете ли, день, прибывают сюда суда с тысячью детей, тем более из Совдепии! Особенно горячо реагировали американцы русского происхождения, среди которых немало было политических эмигрантов. Они рвались к юным пассажирам с подарками и продуктами. Но большинство ребят не шло на контакт: они чувствовали себя представителями своей страны и революционного Петрограда, а эмигрантов считали предателями. Максимализм и политическую непреклонность они продемонстрировали даже во время торжественного приёма их в городской ратуше: наотрез отказались встать при звуках российского монархического гимна «Боже, царя храни».

После Калифорнии пароход пошёл на юг. Небо было ярко-синим, и океан тоже был совсем синий; только за кормой тянулся белый бурун от винта. Тропик Рака остался позади. Жара нарастала крещендо и вскоре стала невыносимой. По палубе нельзя было пройти босиком - обжигало ступни. Кое-кто раздобыл для себя соломенные шляпы и японские бумажные веера, но это мало помогало. Стало не до учёбы и репетиций. Обливаясь потом, разморенные, бродили колонисты по раскалённой палубе и искали тень. Уходили в трюм, там было темнее, но не прохладнее. Мальчики лежали на мокрых от пота простынях совсем голые и лениво грызли плитки шоколада, украденного из НЗ спасательных шлюпок.

И зря, между прочим: после сладкого особенно хотелось пить, а питьевой воды стало не хватать. Умывались морской, а в чай шла вода из опреснителей; чай стал невкусным, точно переваренный. Колонисты подолгу не отходили от бортов и с тоской глядели: не покажется ли на горизонте тёмной полоской берег. Но берега не было видно.

Несколько суток подряд за судном плывёт акула. Колонисты бегают смотреть на ее блестящую спину с грозным плавником. Когда за борт выбрасывают мусор - любой, даже несъедобный, - акула переворачивается на ходу, плывет бело-жёлтым брюхом вверх и всё без остатка поглощает. Ребята спорят: полезное или нет существо акула?

- Конечно, полезное. Акула - дворник океана.

- Но она нападает на людей!

- Не трогай её - и она тебя не тронет!

Наконец показываются первые признаки земли. По воде плывут пучки травы, пальмовые ветки. На горизонте возникает серая зубчатая полоска: гористый берёг. Потом на судно налетели крохотные разноцветные птички. Они кружились между снастями, как мухи, и попискивали. Это были колибри. Потом прилетели огромные черные бабочки. Колонисты гонялись за ними по всему кораблю. И опять задавали друг другу вопросы: