Владимир Щербак - Продам свой череп

И вот началось! Зал заполнили монахи в рясах, патриции в белых тогах, клоуны, балерины, рыцари, маркизы... Мои друзья Патрокл, Парис и Улисс явились в облачении древнегреческих воинов - в шлемах, с поручами, поножами, картонным панцирем на груди и коротким деревянным мечом на поясе. Я нарядилась под Елену Спартанскую - туника, сандалии с ремешками до колена, лавровый венок на голове.

Колонисты не узнают под масками друг друга, гадают вслух, кто бы это мог быть, и чаще всего ошибаются. Не узнают и персонажей: «Вы Керубино?» «Нет, я Сюзанна!» «Ах, какая у вас прелестная юбочка, вы в каком классе учитесь?» «Я шотландец!»,.. Восторженные вопли, смех, шутки... Масса костюмов, один другого изящнее, если не по выполнению, то по задумке.

В маскараде принимали участие и взрослые - учителя, воспитатели, технический персонал. Эти не стали утруждать себя изготовлением карнавальных нарядов, а просто позаимствовали их в городе у театральных костюмеров. Конечно, они затмевали скромные фланелевые костюмы колонистов. Это, на мой взгляд, непедагогично.

А в конце маскарада, когда стали подводить итоги конкурса на лучший карнавальный наряд, вообще случился небольшой скандальчик. Ну, понятно, фабричные костюмы даже не обсуждались, а из самодельных выделили сари - костюм индианки, принадлежащий моей однокласснице Наде Шамшуриной. Ей и дали первое место. Но тут же кто-то из толпы крикнул, что Надя его сделала не сама, это дело рук австрийского художника Тойчерта. Возникла всеобщая неловкость, на Шамшурину было жалко смотреть...

В итоге первый приз получил костюм «Бутылка шампанского», изготовленный - ни за что бы в жизни не догадалась! - нашим Аяксом. Причём, самостоятельно, без какой-либо помощи. Вот ведь молодчина какой! Когда он выбрался из этого своего сооружения, я расцеловала его в обе щеки.

... Танцы здесь совсем не то, что у нас, на Второй Речке, не под граммофон, а под самый настоящий духовой оркестр старшеклассников. Когда музыка заиграла, первое время все стояли, никто не танцевал - стеснялись. И вдруг ко мне подошёл «конкистадор» в испанском костюме - чёрном, отделанным серебром, с белым кружевным воротником и такими же манжетами. Несмотря на чёрную полумаску, я сразу его узнала, и сердце у меня забилось сильно-сильно. Да, это был Он. И мы с ним открыли бал! Это было прекрасно, но...».

Патрокл и Одиссей после очередного танца вернулись к Парису, подпиравшему стенку, ибо он ни с кем не хотел танцевать, кроме Лены, а она, ссылаясь на усталость, отказывалась. Искала глазами Кузнецова. Но он больше к ней не подходил и танцевал исключительно с Лиз Смит. Неужели ему нравятся такие толстые? Ну и вкус у него!

Патрокл спросил друзей:

- Знаете, кто сочинил этот вальс?

- Чайковский, - сказал Одиссей. Других композиторов он не знал.

- Сам ты Чайковский! Военный музыкант Макс Кюсс.

- Немец?

- Сам ты немец! Еврей. Он, как и ты, из Одессы...

- Но я не еврей!

- Да не о тебе речь. Кюсса призвали на военную службу и отправили во Владивосток. Отсюда он ушёл на русско-японскую войну, а вернувшись, стал служить капельмейстером 11-го Восточно-Сибирского полка, расквартированного на Русском острове. Здесь он и написал вальс «Амурские волны». Это была целая романтическая история, мне её рассказал Саныч...

В отличие от Париса и Одиссея Лена проявила интерес к рассказу.

- Романтическая? - переспросила она.

- Да. В полк был прислан из Петербурга новый командир, полковник Кирилленко. Вместе с ним приехала его жена, Вера Яковлевна, которая была на 25 лет моложе мужа. Макс Кюсс влюбился в неё с первого взгляда, но никаких шансов у него, конечно, не было: унтер-офицер не мог конкурировать с полковником. Тем не менее, Макс Кюсс объяснился Вере Кирилленко в любви и, как и следовало ожидать, получил отказ. Под впечатлением своей безнадёжной любви Кюсс написал вальс и назвал его «Амурские волны».

- Откуда здесь взялся Амур? - лениво бросил Парис. - Он далеко отсюда - в Хабаровске. Твой Кюсс, наверное, спутал его со здешним Амурским заливом. Так и надо было назвать вальс - «Волны Амурского залива».

- Может быть, - не стал спорить Патрокл.

- Ах, мальчики, ничего вы не понимаете! - вскочила со своего места Лена. - Амур - это ведь не только дальневосточная река, Амур - это ещё и древнеримский бог любви, и название «Амурские волны», как мне кажется, символизировало несчастную любовь, уплывающую далеко по волнам... Жалко мне Макса...

- А меня? - страдальчески спросил Парис. - Я уже час подпираю стену.