Георгий Караев - Загадка Чудского озера

Печоры. Крепость.

Во всем запечатлена история города, перенесшего за время своего почти тысячелетнего существования пожары, народные волнения, военные нападения. Не раз он отстраивался вновь. От времен Ливонского рыцарского ордена осталась лишь часть крепостной стены — современницы Ледового побоища.

Тарту — центр науки и культуры. Тартуский университет был основан еще в 1632 году шведами. В городе несколько институтов, музеев, обсерватория, ботанический сад.

Незаметно прошли два дня, и тут произошло неожиданное: получив отремонтированную «Победу», Харлампович вдруг потерял в нее веру.

— Ведь ехать-то придется в глухомань. Вы же представьте себе, что мы будем делать, если машина что-нибудь выкинет? А ведь авторемонтные заводы по деревням не водятся. Нет, друзья мои, мы со Славой отправляемся в Нарву, а оттуда домой. И никуда в сторону от асфальта не сворачиваем…

Спорить с ним было бесполезно. В известной мере он был, конечно, прав. Так рушились планы, казалось бы, достаточно обстоятельно составленные в Ленинграде.

Георгий Николаевич и Олег стояли у подъезда гостиницы, пока «Победа» не скрылась за углом.

— Пойдем посмотрим город, может быть, и придумаем, как продолжить наше путешествие.

Они вышли к тенистому бульвару на набережной Эмайыги. Огромное количество моторных лодок, больших и малых, с каютами и без них, было аккуратно расставлено вдоль обоих берегов в дощатых перегородках, напоминавших стойла.

— Вот бы нам нанять такую лодку!

— Это вы говорит с хозяев, — лаконично отозвался сторож, старик эстонец.

Появилась небольшая надежда. Но надо было дожидаться вечера, когда хозяева лодок, окончив свой рабочий день, придут на реку.

На берегу на базарчике женщины торговали клубникой.

— Возьмите, не пожалеете. Прямо с гряд. Сегодня ночью на «Йоле» привезла.

— На чем привезли?

— На «Йоле», пароходик тут ходит из Пскова.

Из Пскова! Значит, есть сообщение водой. Как это они не узнали об этом там, в Пскове? Выходит, что можно проехать по Теплому озеру на пароходе? Вот так неожиданность!

— А что это за пароход?

— Да так, небольшой. Через день ходит. Мы на нем на базар ездим.

Георгий Николаевич еле поспевал за Олегом.

— Ведь даже проехать по этим местам и то будет интересно. А ведь там наверняка есть пристани… Можно будет сойти с парохода, поговорить с людьми, посмотреть…

Маленькая пристань была недалеко.

Оказалось, что «Иоала», в просторечье — «Йола», курсирует между Тарту и Псковом. На Теплом озере делает три остановки у острова Пириссар и у деревень Самолва и Мехикоорма.

Подошедший сторож объяснил, что «Иоала» уходит в пять часов утра, но можно сесть на нее еще с вечера.

— Билеты? Нет, заранее билеты не продаются. Их берут потом, на пароходе, в пути.

Летний теплый вечер. Полумрак уходящих белых ночей смешивается со светом полной луны. От ратуши донесся мерный бой часов. Тишина засыпающего города, нарушаемая изредка проносившимися по мосту машинами. Из летнего сада доносятся едва слышные звуки оркестра.

— Отправляемся «в чудь на зажитие», — перефразировал Олег слова летописи. — А знаешь, папа, мне кажется, что все кругом и мы сами из какого-то другого мира.

Действительно, комфортабельная часть путешествия на «Победе» закончилась. Теперь их только двое, они предоставлены самим себе. Какая-то заброшенность и вместе с тем легкость, свобода и неизвестность. Начинается настоящее странствование.

Моторки на Эмайыги.

«Иоала», небольшой старенький пароход с высокой трубой, — единственное средство сообщения Тарту с Псковом и прибрежными деревнями.

Палуба и каюта заполнены мешками, корзинами и их владельцами. Эмайыги — узкая, извилистая, но глубокая, с низкими заболоченными берегами.

На покосах прогуливались несколько аистов с длинными красными клювами. Крестьяне, убиравшие сено, по-видимому, их совершенно не беспокоили.