Марек Альтер - История Сарры, жены Авраама

Мне было больно дышать, я не могла угнаться за ними. Тревога душила меня, отнимая последнее дыхание. Я уговаривала себя, пытаясь успокоиться: «О чем ты думаешь? Это невозможно. Откуда у тебя такие мысли?»

Но у меня были такие мысли.

Добравшись наконец до вершины хребта рядом с плато Морийа, я увидела их в ста шагах от себя.

Исаак аккуратно клал дрова в жертвенник. Авраам стоял рядом с ним с потерянным видом. Я увидела, как он достал из-за пояса свой длинный нож, и поняла, что не ошиблась.

Я хотела закричать и броситься к ним.

«Исаак, Исаак, иди ко мне! Что ты делаешь, Авраам? Ты потерял разум?»

Но ни один звук не вырвался из моего горла. Мои вопли остались молчанием. Я не могла бежать, не могла сделать ни одного шага. Я держалась за скалу, за которой стояла. Я видела, как Авраам подозвал Исаака, погладил его по щеке, связал ему руки веревкой, которой была связана вязанка дров для жертвоприношения. Я упала на колени в пыль. Я была бессильна, у меня были только глаза, чтобы видеть.

О, Исаак, сын мой! Беги, беги, не протягивай ему руки!

Но Авраам уже поднял его, понес к костру.

Я ненавижу тебя, Авраам, как ты можешь, как ты смеешь?

Твой сын, твой единственный сын! Моя единственная жизнь.

Но Авраам сделал это. Он положил Исаака, который не плакал, только глаза у него были удивленные. Авраам погладил его по лицу. Поцеловал его. Приподнял руку, в которой он держал нож. Его рука стала медленно подниматься, в ней блестело лезвие.

И тогда я, Сарра, закричала:

«Яхве, бог Авраама, слушай мой голос. Голос матери. Ты не можешь. Нет, ты не можешь требовать жизни моего сына, жизни Исаака. Только не ты. Не ты, Бог справедливости.

Слушай мой крик. Если ты позволишь Аврааму обрушить его нож, пусть небо потемнеет навсегда, пусть воды зальют Землю, пусть Твое творение исчезнет, разобьется, как идолы Фарры, которые Авраам разбил в Харране.

Мне понадобилась вся моя жизнь, чтобы родить Исаака. Мне понадобилась Твоя воля, Твое дыхание для того, чтобы он родился. Какого другого доказательства Твоего могущества Ты требуешь? Дав моему старому телу родить Исаака, Ты стал для нас всех, мужчин и женщин, богом чуда жизни, О, Яхве! Сохрани эту жизнь! Кто поверит богу, который забирает жизнь невинного ребенка? Кто поверит богу, который сеет смерть и убивает слабого?

О, Яхве! Я была молодой, и я молилась богам Ура, которые любили кровь. Я отказалась от них, и я постарела рядом с Авраамом, и никогда не видела, чтобы Ты покинул Праведника. Ты спас Лота. Разве Исаак заслуживает этого меньше, чем Праведники Содома?

Твой голос прозвучал в тишине, и Авраам сказал Тебе: Вот я! И не проходило ни дня, чтобы он не показывал Тебе, что Ты — наше благословение. Если Ты погубишь Исаака, Ты станешь нашим проклятием.

Что это за бог, который убивает, Яхве? Какой порядок ты хочешь установить в мире? Я, я говорю Тебе, что мать сильнее такого бога. Ничего, никакой порядок, никакая справедливость не может отнять ребенка у своей матери.

О, Яхве! Останови руку Авраама. Брось его нож! Твоя слава найдет место в моем сердце и в сердцах всех матерей Ханаана. Не отталкивай мою мольбу, подумай о нас, женщинах, благодаря которым твой Завет принесет будущее, из поколения в поколение. Я взываю к тебе, Яхве: Да будет Твоя верность мне равна моей надежде на Тебя!»

По правде говоря, я не уверена, что я кричала. Но в тот момент, когда я произносила свою мольбу, облака пролились дождем, тучи разразились громом, и я увидела бегущую овцу.

Я закричала:

— Авраам! Авраам! Овца, смотри за тобой овца!

На этот раз в воздухе звучал мой крик. Авраам говорит, что он услышал голос Яхве, а не мой. Значит, мы кричали оба.

Какая разница. Все было кончено. Нож перерезал лишь веревки, стягивавшие руки Исаака. Мой сын увидел меня и бросился ко мне.

Тогда я не смеялась от своего счастья. Я плакала. Долго и с ужасом.

Сегодня я сижу одна перед гротом Макпела и смотрю, как заканчивается моя жизнь. Я одна, потому что я уже давно не видела лица своего сына. Он вырос и отдалился от меня. Он стал мужчиной, он занят своими любовными делами и своей ролью рядом с Авраамом. Такова жизнь, и это хорошо.

Ждать и вспоминать — это все, что мне осталось. У меня мало времени.

Ветра нет, но листья тополя над моей головой дрожат. Они наполняют воздух шумом дождя. Под кипарисами и акациями свет танцует, словно поток воздуха, и напоминает мне кожу Фараона. Воспоминание, которое стирается с запахом лилий и мяты, и ложится на мои губы. Ласточки играют над обрывом. Мне хорошо.