Владимир Щербак - Легенда о рыцаре тайги. Юнгу звали Спартак [Историко-приключенческие повести]

— Геррэ капитан! Может, и малыша возьмете? Шустрый паренек, смышленый…

— Какого малыша? — Гольминг, похоже, только сейчас заметил Фабиана, скорчившегося на табурете, поджавшего под него ноги. — Это ваш сын? Внук?

— Да нет. Так, прибился тут, в сатама… Возьмите его? О море мечтает, ха! А жалованья ему не надо, за хлеб и науку служить будет. Так, малыш?

— Так, — прошептал Фабиан и поднял голову. Глаза его, устремленные на капитана, блестели от слез и надежды.

Гольминг пристально посмотрел на него, потом едва заметно, краешком губ улыбнулся.

— Ну что ж. Может, из него получится второй Джеймс Кук. Тот, помнится, тоже начинал in besten Jahren… [16] В лучшую пору жизни ( нем .). Как тебя звать?

— Фабиан Хук.

— Ну вот, даже фамилия почти как у знаменитого англичанина. Хорошо, будешь кают-юнгой. Пошли.

— Минутку, геррэ капитан! — остановил Гольминга Антти. — Поскольку я уже у вас на службе, то может быть, вы заплатите за мою выпивку, ха!

Капитан усмехнулся и вынул кошелек.

Бриг «Орел», видный издалека, чем-то походил на своего капитана: легкий, стройный, опрятный; обе его мачты с аккуратно зарифленными парусами отражались, извиваясь, в воде, бушприт с утлегарем [17] Бушприт, утлегарь — части рангоута парусного судна. , словно выставленный палец, указывал на выход в открытое море.

Оказавшись на палубе брига, Антти счастливо, всей грудью вдохнул соленый ветер, особенно ощутимый на рейде, и сказал Фабиану:

— Знаешь, малыш, я так от грога не хмелею, как от вида корабля, который собирается в плавание. Понимаешь?

Еще бы! Мальчик и сам опьянел от запаха смолы и просоленной парусины, от скрипа блоков, криков чаек, покачивающейся палубы… Сбывалось то, о чем грезилось по ночам, мечталось днем, когда он помогал матери подавать гостям еду-питье и мыть грязные тарелки.

Собственно говоря, его работа на «Орле» была почти такой же: он приносил с камбуза, где воцарился старина Антти, тарелки с едой в капитанскую каюту, прислуживал за столом Гольмингу и его офицерам. Но ведь здесь не скучная суша — море, суровая Балтика, и не прогорающий, всегда пустой отцовский трактир — корабль с гордым именем «Орел»!

Распустив крылья-паруса, несся он по волнам, разбивая их острым форштевнем, украшенным деревянной статуей Девы с распущенными золотыми волосами. Впереди английский порт Гулль, новые города и страны, впереди — новая интересная жизнь!

Кают-юнгой Фабиан пробыл недолго и уже в следующий рейс — к берегам далекой и загадочной Бразилии — пошел палубным юнгой. Матросы, наравне с которыми он делал всю тяжелую работу на судне — драил палубу, налегал узкой грудью на вымбовку [18] Вымбовка — рычаг судового ворота (шпиля). при вываживании якоря и швартовке, лазал по вантам к реям, ставя и убирая паруса, — матросы недоумевали:

— За что тебя сюда к нам? Или не угодил чем господам?

— Я сам, — отвечал несловоохотливый Фабиан.

— О, перкеле [19] Финское восклицание, соответствующее русскому «Боже мой!». ! Вот ненормальный! А может, ты врешь? Небось просто выгнали?

Юнга сжимал кулаки и, набычившись, смотрел на обидчика. Тот торопливо отходил в сторону, бормоча:

— Это не Хук, а хукка [20] Игра слов: хукка ( фин .) — волк. ! Пошутить нельзя…

Фабиан не лгал. Он действительно сам попросился работать на палубу. Так посоветовал ему Антти.

— Если море для тебя не временная блажь, а дело на всю жизнь, тогда бросай ты это лакейство и берись за матросскую науку.

Мальчишка и сам подумывал об этом, но, благодарный Гольмингу, стеснялся просить его о переводе в палубную команду. Догадавшись о его колебаниях, Антти добавил:

— Капитан Гольминг настоящий моряк; он тебя поймет.

Так оно и случилось. Гольминг внимательно выслушал Фабиана, как всегда пристально посмотрел ему в глаза и после некоторого раздумья сказал:

— Хорошо. Я согласен. Тебя заменит Вилле Кахилайнен. Но если передумаешь или будет трудно, можешь вернуться на это место.

— Я не вернусь, геррэ капитан!

Гольминг едва заметно улыбнулся.

— Достойный ответ. Кажется, из тебя и в самом деле получится моряк. Грамоту знаешь?

— Немного.

— Вечерами, когда буду свободен, заходи. Будем заниматься.

— Спасибо, геррэ капитан.

Бывший гарпунер, а ныне кок Антти Нурдарен тоже был недоволен жизнью и жаловался забегавшему иногда на камбуз Фабиану. Однажды он выпил несколько больше обычного и был особенно разговорчив.