Элли Мидвуд - Девушка из Берлина. Жена штандартенфюрера

Как только первая лопата сбросила землю на крышку гроба, моё чёрное сердце пустило чёрную кровь по венам, поражая всё своим ядом из ненависти и злости. Я уже тогда знала, что мне нужно будет сделать. Я знала, что нужно было, чтобы никто больше не чувствовал себя так, как я себя сейчас чувствовала. Он должен был исчезнуть с лица земли — человек, который убил моего брата и нерожденного ребёнка. Человек, который хотел уничтожить миллионы других людей. Гейдрих должен был отправиться вслед за ними.

Я приблизилась к свежей могиле и встала на колени. Я нежно прикоснулась к холодной земле, положила цветы поверх и заговорила тихо, но твёрдо:

— Я клянусь тебе, Норберт, я клянусь тебе жизнью, что я не отступлю, пока он не сдохнет. Я клянусь тебе здесь и сейчас, что я не остановлюсь, пока он дышит со мной одним воздухом. Я не остановлюсь, пока он ходит со мной по одной земле. Клянусь тебе, любимый, твоя смерть не была напрасной. Клянусь тебе, что либо я увижу его в гробу, либо сама умру, пытаясь. Клянусь тебе, родной мой. Клянусь.

Я знала, что Генрих меня не слышал, но я и не хотела, чтобы он слышал эти слова. Вместо этого я произнесла уже громче, для него:

— Присматривай там за нашим маленьким ангелом, Норберт, ладно? Мы всегда будем любить и помнить о вас.

Я поцеловала руку и прижала её к земле. Больше говорить было нечего.

— Говорю же вам, нельзя просто так прийти на встречу к генералу не назначив предварительно времени, фрау. У нас тут так не принято. Вам нужно позвонить в главный офис, поговорить с секретарем, назвать ваше имя и цель визита…

— Он встретится со мной безо всяких формальностей, — перебила я его с предерзкой улыбкой.

Я слишком долгий путь проделала, чтобы увидеть его, и такое незначительное препятствие, как вооружённые эсэсовцы у входа меня остановить не могли.

— Я не думаю…

— А вам и не надо думать, молодой человек. Просто пойдите вон к тому маленькому чёрному телефону за вашей спиной, наберите номер приёмной и скажите, что к нему пришла фрау Аннализа Фридманн. Вот увидите, он скажет вам меня пропустить.

Эсэсовец нахмурился, но всё же пошёл к телефону, хотя и с явной неохотой. Второй по-прежнему пристально смотрел на меня с подозрением. Я подмигнула ему из-под чёрной вуали. Со времени похорон прошёл всего месяц, и я всё ещё была в трауре. Но для этой встречи я сделала всё, чтобы выглядеть как прежняя, красивая Аннализа, какой он меня помнил. Впервые за долгое время я накрасила ресницы, тронула помадой губы и завила волосы, спустив их струящимся каскадом на одно плечо. Через другое был переброшен черный мех поверх моего зимнего пальто. Я была готова его увидеть.

Первый эсэсовец повесил трубку и повернулся ко мне с кислым выражением лица.

— Герр группенфюрер сейчас вас примет. Прошу вас, поднимайтесь наверх, третий этаж, оттуда секретарь скажет вам, куда идти.

— Ну вот видите? Не так уж это было и сложно, верно?

Он ещё сильнее насупился, когда я ему снова улыбнулась. Мне дела не было.

На третьем этаже секретарь лично сопроводил меня до приёмной, где меня уже ждал адъютант генерала.

— Добрый день, фрау Фридманн. Герр группенфюрер вас уже ждёт.

Он галантно открыл мне дверь и закрыл её за моей спиной, как только я вошла в кабинет. Группенфюрер сидел на краю стола, вытянув и скрестив свои длинные ноги в начищенных сапогах, с сигаретой в руке и улыбкой на лице.

— Фрау Фридманн, какой приятный сюрприз. Могу спросить, чем обязан?

Не было человека во всём мире, кого я была бы более рада видеть в эту самую минуту, чем группенфюрера Кальтенбруннера, лидера австрийских СС. Я неспешно подошла к нему, улыбнулась и тихо сказала:

— У нас с вами есть один общий враг, герр группенфюрер. Я хочу, чтобы его не стало.