Николай Лугинов - По велению Чингисхана

Борте опустила голову, изо всех сил стараясь быть достойной своей величественной свекрови.

– Матушка моя, – призналась она, – мне не угнаться за твоими мыслями, которые охватывают такие пространства и опережают время!

– В северные земли мы уйдем только в крайнем случае, – по-матерински продолжала успокаивать Ожулун невестку, – а до того, пока есть выбор, мы будем жить в этих окрестностях. Создадим две-три ставки, выделим людям скот, все необходимое… Туда, где будет наша основная ставка, Усун-Туруун приведет нас не прямым путем, а петляя, запутывая следы…

– О, матушка, доколе все это нам терпеть! – опять не выдержала Борте.

– У тебя еще есть время, чтобы успеть пожить, как балованная женщина, в одном месте. Да будут благосклонны к нам Боги!

На переломе дня поднялись на гребень горы – Женское Седло. Впереди были поросшие густым лесом, похожие на теснящихся к матке лохматых барашков, убывающие по высоте горы. Вдали, словно сгустившееся небо, виднелась синяя полоска Байхала. Дух перехватывало!

К Ожулун приблизился Усун-Туруун. Рослый жеребец под ним забил копытами и густо заржал. Старик потрепал своего коня по гриве и вздохнул.

– Подыскал тойона, который поведет людей на Север?

– Да, моя хотун. Сюняй Нохой, родом из урангхаев. – Усун указал на крепкого парня, почти юношу, восседающего на ладном, широкогрудом коне.

– А не слишком ли молод?

– Да, но он вынослив, с долгим дыханием, а главное, прежде имел связи с тонг-бисами, обитающими на северном пути, немного понимает их язык.

– Позови его.

Усун-Туруун сделал жест, сюняй Нохой готовно приблизился, ловко спрыгнул с коня, встал перед хотун Ожулун на колено.

– Кто твои родители? – спросила она.

– Отца зовут Баргы, он младший брат старика Джаргыстая, отца Джэлмэ-тойона. Мать родом из ханглы, она третья жена моего отца, сына твоего дяди по матери.

Ожулун всмотрелась в широкое лицо Нохоя, раскосые глаза, отметила его могучую стать…

– Как же я сразу не признала в тебе кровную родню! – проговорила она одобрительно. – Ты женат?

– Нет.

– Хорошо. Выберешь себе первую жену из тонг-бисов.

– Ты сказала, я услышал, моя великая хотун!

Ожулун рассмеялась готовности и понятливости парня: ведь она еще не сказала ему, как он на этот раз должен будет повстречать тонг-бисов!..

– Нохой, сынок, от имени Чингисхана я возлагаю на тебя трудную задачу…

– Я готов умереть, моя великая хотун, выполняя твое задание!

– Умирать как раз не надо. Стоит умереть тойону – войско обезглавлено. А тебе придется продвинуться со своими сюнами, с семьями воинов и всем их скарбом, на сто кес севернее этих мест, тогда как все остальные должны найти пристанище через пять кес. Там, на севере, ты устроишь тайную ставку Чингисхана. По пути ни в коем случае не ввязывайся во вражду с местными племенами, а наоборот, старайся сблизиться с ними и породниться. Так ты увеличишь число людей своих. Запомни: тот, кто придет с золотым ярлыком и скажет: «Прибыл по указу Чингисхана», – будет из посланных нами. Указ, который он передаст тебе, ты должен будешь выполнить незамедлительно. Тот же, кто придет с золотым знаком в виде солнца, станет тойоном ставки. Я все сказала!

– Ты сказала, я услышал! – ответил сотник Нохой недрогнувшим голосом.

– Туда люди сплавятся по реке, – проговорил в задумчивости ему вслед Усун-Туруун, – а вот обратно… смогут вернуться немногие, да и то разве что зимой, на оленях…

– Не говори об этом никому.

– Да как тут скажешь, – вздохнул Усун-Туруун. И помолчав, добавил: – Путь нелегкий. Может, мне отправиться с ними?

– Ты не хуже моего знаешь, что нужен здесь, – отрезала Ожулун, вглядываясь в даль.

– Я думаю, одну ставку нужно раскинуть вон там, в той стороне, в устье таежной реки, под укрытием горных скал, а другую, где поселишься ты… – старик засмотрелся любовно на озерную синь, – расположить среди Байхала, на острове!

– На острове?! – улыбнулась Ожулун, также засмотревшись на Богатое озеро. – А как мы на него переправимся со скотом и утварью?

– Часть людей переправим на лодках сейчас, а остальные придут со скотом зимой…

Усун-Туруун заметил, что Ожулун понравилось, как он все продумал.

– Я почему сказал, что, может, мне лучше пойти с людьми на север, – стал оправдываться он, – просто смолоду любил бродяжничать, и когда видел отъезжающих куда-то, тем более в дальние земли, в неведомые края… всегда охватывала тоска. Так и сейчас.