Николай Лугинов - По велению Чингисхана

Подшучивал-то он, конечно, над маленькой головой Джэбэ, и тот это понял, обиженно оглянулся на хана. Но времени на мелкую перебранку не оставалось, надо было воспользоваться моментом и уяснить себе все возможные действия, которые придется ему по необходимости предпринимать, все основные будущие осложнения предусмотреть. Догадываясь, что разговор близится к концу, спросил:

– А если случится следующее… Я приду туда, а султан пройдет по южной стороне и нагрянет на земли кара-китаев? Кого я тогда должен поддержать?

Хан с Джэлмэ переглянулись.

– Ну, а ты сам как бы поступил? – спросил хан в ответ.

– Я бы, наверное, стал на сторону кара-китаев. Все-таки, как сказано, они нам ближе.

– А ты как думаешь? – Хан повернулся к Джэлмэ.

– Джэбэ, как всегда, ошибается! – отрезал тот. – В таком случае он должен, не ввязываясь в бой, выждать в стороне и ждать дальнейших указаний Ставки.

– Хм… Так мы считаем кара-китаев своими или не считаем? – Джэбэ в поисках поддержки покосился на хана, сидевшего с опущенной головой. Тот, помолчав сосредоточенно, заговорил наконец:

– Считаем, Джэбэ. Но не надо бы сталкивать ближайшие задачи с завтрашними, а то и более дальними нашими намерениями. И сегодняшняя задача должна быть выполнена так, чтобы не усложнять нам будущее. А это значит, что ты должен покорить кара-китаев и в то же время не испортить будущие отношения с сартелами. Какая из этих двух задач имеет большее значение? Конечно же, вторая. Если мы с султаном Мухамметом добьемся добрососедства и вместе будем держать в своих руках Шелковый путь, то достигнем на многие времена столь нужного нам благоденствия и мира. Тогда, может, и зажили бы наконец по-человечески, спокойно. Поймите, это сегодня кто-то может казаться ближе, кто-то дальше, а завтра все станут нашими, своими, и кара-китаи уж точно.

– Да, хорошо было бы! – воскликнул Джэлмэ. – А то эти бесконечные походы, эти битвы да сражения без передышки нас вконец вымотали.

– Уж не знаю, не знаю… – Джэбэ не скрывал, что ему очень не понравились слова друга. – Я-то не считаю, что мне плохо сейчас. Разве это не счастье, что на нашу земную долю выпала жизнь настоящих мужчин? Столько объездили, увидели всего, столько нового, неизведанного познали, да и без добычи богатой не возвращались, Ил обеспечили всем…

– Но ведь все имеет свою меру! А мы все бегаем с пеной в пасти, как злые собаки. Ни сна спокойного не ведаем, ни жизни размеренной, жен-детей не видим. Зачем побеждать, если не можем толком пользоваться плодами победы? Скажи, зачем?!.

– Хм… А ты что, на эту землю пришел, чтобы лежать да дремать? Не-ет, нам бы подольше в седле удержаться, а то скоро нам ни богатства, ни власть, ни женщины не будут нужны!..

Хан внимательно прислушивался к спору этих двух выдающихся своих соратников, но не подал виду, что заинтересован. Да, это не пустая болтовня от скуки. Это только верхушка большого спора, который не первый уже год идет, то разгораясь, то немного затухая, в самых разных сословиях Ила, от черных нукеров до тойонов.

Усталость людей от войны быстро копится, и из года в год все больше становится тех, кому походы уже не под силу. Человек есть человек, и ему, в конце концов, до смерти надоедают жесткие, никогда не ослабевающие требования военной обстановки. А жить размеренной и вольной жизнью, плодиться самим и разводить спокойно скот – этого хочет сейчас большинство подданных Ила.

Да и понятно, что невозможно расширяться без конца. Стоит где-то недоглядеть, вовремя не распорядиться, и громоздкий, трудно управляемый из-за больших расстояний Ил, построенный такими усилиями, начнет распадаться на север и юг, на запад и восток. А ведь это, может, обойдется жертвами в десятки раз большими, чем потребовалось при его создании…

Вот-вот вернутся Джучи с Сюбетеем, благополучно разобравшись с мэркитами. Если б еще и Джэбэ успешно завершил поход на кара-китаев, истребив остатки найманов и водворив в тех краях порядок… А после этого можно было бы прийти к взаимопониманию с сартелами и подумать о возвращении к мирной жизни.

Но есть другая, меньшая числом, но сильная, даже властная в своих притязаниях и желаниях, сторона, которая в корне не согласна с таким будущим. Двадцать пять лет – это легко только сказать… А за это время выросло несколько поколений людей, которые ничего, кроме походов и сражений, не знают, и ничего, кроме как воевать, не умеют. Для них прекращение войны равносильно потере смысла жизни. К тому же, все вроде бы затихшие, свернувшиеся во время войны внутренние противоречия и разногласия тут же вылезут опять на поверхность и разгорятся с новой силой, стоит только остановить походы и распустить большую часть войск по домам. Люди, испорченные войной, сразу же схватятся за оружие, и какие найдешь способы урезонить их, что тогда делать? Как сохранить мир в самом Иле?..