Валерий Замыслов - Углич. Роман-хроника

Князь Борис Васильевич, услыхав об этом, послал гонца к брату Андрею Углицкому с жалобой на старшего брата: «Вот как он с нами поступает: нельзя уже никому отъехать к нам! Мы ему всё молчали. Брат Юрий умер - князю великому вся отчина досталась, а нам из нее подела не дал. Великий Новгород с нами взял - опять-таки себе заграбастал. Ныне до того дошел, что те князья и бояре, кои к нам отъезжают, берет их без суда, и считает нас, братьев, ниже своих бояр. А духовную отца нашего и вовсе забыл. Забыл и договоры, кои заключил с нами после кончины батюшки».

Братья встретились в Угличе. У Андрея Васильевича тоже накипело на душе.

- Брат наш Иван порушил все договоры и не захотел поделиться с нами. Меня же он и вовсе невзлюбил. Последние вотчины может себе отхватить. Надо действовать, Борис!

Братья начали готовить войска, дабы наказать Ивана. Кроме того, они начали вести тайные переговоры с новгородцами, замышлявшими восстание против великого князя.

Иван, прознав о неприязненных движениях братьев, поспешил из Новгорода в Москву. Приезд его очень обрадовал жителей, потому что на всех напал сильный страх, когда узнали о приготовлениях удельных князей к усобице. «Все города были в осадах, и многие люди, бегая по лесам, мерзли от стужи».

Братья Андрей и Борис выехали из Углича и двинулись к Ржеву через Тверские земли.

Великий князь послал к Андрею Углицкому и Борису своего боярина - уговаривать не начинать войны. Но братья не послушались и вышли из Ржева с княгинями, детьми, боярами, лучшими детьми боярскими, направляя путь вверх по Волге к новгородским волостям. Всего народу было с ними тысяч двадцать.

Великий князь позвал к себе ростовского владыку Вассиана, коего вся Русь ведала как человека, известного свой начитанностью, красноречием и предприимчивостью.

- Надо остановить братьев, святой отец. Ныне Руси не до усобиц.

Вассиан нашел князей в новгородских землях, в Молвятицком погосте, что на реке Поле, в 180 верстах от Великого Новгорода. Владыке удалось уговорить Андрея и Бориса послать к великому князю своих бояр для переговоров, и они отправили в Москву двух князей Оболенских, после чего, неизвестно по какой причине, переменили путь, пошли к литовскому рубежу и остановились в Луках.

Тяжело было жителям тех земель, по коим двигалось войско братьев; «многие плакали и рыдали, потому что все волости лежали пусты, ратники княжеские везде грабили и пленили, только мечами не секли».

Встав на Луках, Андрей и Борис послали к литовскому королю бить челом, «чтоб их управил в обидах с великим князем и помогал». Но Казимир отказал в помощи, только женам их дал Витебск на прожитие.

А в Москве шли переговоры. Великий князь очень досадовал на мать, думая, что она заодно с младшими сыновьями при сильной своей привязанности к Андрею Углицкому. Надо, было, прежде всего, отвлечь от восстания любимца старой великой княгини. И вот Иван Третий опять отправил к братьям Вассиана сказать им:

- Ступайте назад в свою отчину, а я вас хочу во всем жаловать.

Андрею Углицкому было отдельно сказано, что ему будут отданы Калуга и Алексин. Однако Андрей Васильевич не согласился.

Псковичи, тем временем, притесненные немцами и, не видя помощи с востока, где великий князь был занят ближайшими делами, послали в Луки к князьям Андрею и Борису, дабы оборонили Псков.

3 сентября 1480 года братья приехали в город и пробыли здесь десять дней. Псковичи долго их упрашивали, чтоб отомстили поганым немцам за кровь христианскую, но Андрей Углицкий ответил:

- Как нам пойти с вами в землю иноверную, когда у нас самих жены и дети покинуты в чужой земле? Если согласитесь, чтобы наши жены жили здесь у вас, то мы рады оборонять ваш город.

Псковичи не знали, что и делать: они боялись великого князя, потому что, кто хранит царского врага, тот враг царю. Так и эти - хотя и братья ему, но супостаты.

Долго раздумывали псковичи и, наконец, отказались принять семьи Андрея и Бориса. Князья рассердились, выехали из Пскова и, ставши на Мелетове, распустили своих людей воевать по всем псковским волостям, и те так повоевали, что будто ордынцы прошлись: дома пограбили, жен и девиц осквернили и взяли в плен; во дворах не оставили ни цыпленка, «только огнем не жгли да оружием не секли, поелику никто им не противился.