Ананд Неелакантан - Бросок костей

Брахман скривился от этого вопроса.

— Тебе стыдно сказать произнести правду? Вьяса — это внебрачный сын Сатьявати, моей мачехи, зачатый ею от мудреца Парашары до брака с моим отцом! Таким образом, Вьяса, сын рыбачки, является отцом Дхритараштры, Панду и Видуры. Так к какой варне принадлежит, в итоге, Видура? — на обычно строгом лице Бхишмы мелькнула озорная улыбка.

— Бхишма ловко провел этого брахмана, — шепнул на ухо Суйодхане Шакуни.

Суйодхана посмотрел на дядю, не совсем понимая, что тот имел в виду. Тогда Шакуни растолковал мальчику, что великий Бхишма красиво обратил возражения Дхаумьи против него самого. Если молодой брахман заявляет, что Видура — шудра из-за низкого рождения своей матери, то и все последние поколения Кауравов также следует считать шудрами. Ставить под сомнение право Видуры быть высоким сановником царства было равнозначно тому, что оспаривать право Дхритараштры занимать трон в Хастинапуре.

Дхаумья понял, что спор им проигран. Суйодхана заметил, с каким недовольным видом брахман вернулся на свое место. Тем временем новый Первый советник дал торжественную клятву честно служить царству до конца своих дней. И хотя Шакуни очень радушно его поздравлял, Суйодхана понял, что друзьями они не являются, и не любят друг друга.

Суйодхана также хорошо помнил второй спор, произошедший на совете в сабхе. Все началось с того, что тетя Кунти попросила у Бхишмы позволения присутствовать в зале собраний. Когда патриарх рода Куру дал свое разрешение, тут же раздалось сердитое замечание Дхаумья, дескать, присутствие женщины на совете недопустимо. Брахман до мозга костей, он принялся наизусть цитировать те строки из смрити, где говорилось, что вдовам то вообще на людях появляться не положено, не говоря уже об их участии в управлении государством.

Бхишма поручил Видуре ответить так враждебно настроенному брахману. Первый советник, познания которого в священных писаниях были ничуть не меньше, чем у любого из брахманов, пристыдил Дхаумью и всех, кто был с ним согласен. Красноречивый Видура привел множество ярких примеров, когда женщины, и вдовы в том числе, играли видную роль в делах царства. Но его доводы не убедили закосневших в своих традициях брахманов, а так как возразить по существу было нечего, они просто обругали Видуру, припомнив ему даже мать-служаку. Их главным аргументом было то, что подобные Видуре вообще не имеют права изучать Веды, поэтому и слова его не стоит принимать всерьез.

В этот момент Суйодхане стало очень жалко дядю Видуру, он почувствовал, как тому сейчас больно.

К счастью для попавшего в трудное положение Первого советника, в этот момент в зал собраний вошел знаменитый странник-аскет, величайший из ныне живущих мудрец, сам Кришна Двайпаяна Вьяса. Все присутствующие, включая Бхишму и слепого царя Дхритараштру, встали, чтобы припасть к его стопам. Когда же Бхишма обратился к нему с просьбой помочь разрешить так взволновавший всех вопрос, Вьяса, с присущим ему остроумием, успокоил спорящие стороны. Этот считавшийся непререкаемым авторитетом среди знатоков священных писаний мудрец объявил, что Видура был прав.

— О гуру, имеет ли шудра право толковать священные писания? — спросил Дхаумья и лукаво ухмыльнулся своим сторонникам. — Может быть, ты признаешь его правоту из-за ваших с ним особых отношений?

Когда Суйодхана спросил дядю, что брахман хотел сказать этим своим вопросом, но Шакуни жестом попросил его помолчать. В воздухе чувствовалось напряжение. Шакуни внимательно следил за происходящим.

На едкое замечание Дхаумьи Вьяса, с весёлой улыбкой ответил:

— Да скажи уже прямо, молодой человек, что я шудра! Более того, я еще и родился вне законного брака! Я — незаконнорождённый ребёнок темнокожей женщины-рыбачки и мудреца брахмана Парашары, который даже не задумался о моей варне, когда передавал мне знания священных Вед!

Слова Вьясы заставили сторонников Дхаумьи испытать неловкость.

— К мудрости, полученной от отца, я добавил знания, полученные мной в моих странствиях и беседах со святыми отшельниками и учеными по всему свету. Никто из моих собеседников и учителей не задавал мне вопроса о моей варне. Я прошел всю Бхарату, от океана до Гималаев, посетил священные города, встречался с многими людьми, и нигде, никогда меня не спрашивали о моей варне, никого не интересовало, кем я был дома и на каком языке там разговаривал. Они сами происходили из разных народов и варн, поклонялись разным богам, у них были разные мысли и идеи, но все они общались на едином языке всеобщей любви ко всем людям. Ради тишины и спокойствия они покинули города, и ушли в безмятежные леса. Они не стремились к власти или превосходству над кем-нибудь по причине лучшего рождения. Некоторые из них не читали смрити, другие не верят в них. Вы же здесь кичитесь своей ученостью и начитанностью, и разделяете людей по варнам, верам и языкам. В то время как по настоящему великие люди стремятся к улучшению этого мира. Молитесь, что бы боги даровали вам познать Истину! Если таких, как Парашурама, будет большинство, то нашу любимую Бхарату охватит неслыханная война, и мы утонем в крови!