Ананд Неелакантан - Бросок костей

— Может быть, вы все-таки объясните, зачем притащили меня в эту деревню? — Экалавья начинал выходить из себя, но его резкий тон не произвел впечатления, ни на кого из нагов.

Раздались смешки, кто-то хлопнул его по плечу.

— Всему свое время, друг мой, всему свое время. Наберись терпения. Ты здесь с определенной целью. У нас большие планы относительно тебя. Я видел, как ты обращаешься с луком. Кроме того, ты один из нас. Мы сражаемся за великое и правое дело. Сильные молодые люди, как ты, помогут нам добиться успехов в борьбе! — поймав взгляд старика, Такшака прекратил свою восторженную речь.

— Ашвасена! — позвал он.

Вперед вышел юноша и поклонился.

— Экалавья, это Ашвасена. Он позаботится, чтобы ты устроился здесь, и будет помогать в будущем.

Разговор прервался из-за шума на дальней стороне деревни. Воины тащили каких-то людей, опутанных веревками. Все население сбежалось посмотреть на это зрелище. За исключением одного-двух, выглядевших лучше остальных, все пленники принадлежали к самым низам рабочего люда. Это были самые обычные, ограниченные, трудолюбивые, честные горожане, живущие скучной, однообразной жизнью. В своих скромных жилищах они, бывало, вели себя как тираны, но на людях становились кроткими и покорными. В их глазах стоял сейчас неподдельный ужас. Жители деревни кричали на них, женщины, отталкивая друг друга, пытались ударить их или дернуть за волосы. Дети радостно смеялись и кидались в пленников, чем попало. Общий гвалт усиливали снующие между людьми собаки, громко лающие и щелкающие зубами. Из рук плененной матери сельчане выхватили ребенка и принялись швырять его друг друга. Крики сходящей с ума при виде такого женщины только раззадоривали толпу и приводили ее в неистовство.

Такшака, Ашвасена и многие другие воины бросились туда. Экалавья тоже хотел побежать за ними, но его схватил за руку старик.

— Беги отсюда немедленно! Здесь опасное место. Этот человек безумен, и он лишил разума наших людей! Не уйдешь сейчас, не уйдешь уже никогда. Безумие поглотит тебя.

Экалавья удивленно посмотрел на пожилого мужчину. На голове у того оставалось несколько пучков седых волос, во рту не хватало большей части зубов. Он выглядел слабым, но не от возраста. Он устал от жизни.

— Кто ты, почтенный? Почему хочешь не дать мне присоединиться к Такшаке? — задал вопрос нишадец.

— Не играй с огнем, сын мой. Уходи отсюда, пока разум твой не исполнился ненависти, и пока тебя не ослепил гнев. Наш мир не так уж плох, как уверяет Такшака. Земля не превратится в рай, когда Такшака станет царем. Ты еще молод. Не поддавайся на уговоры торговцев несбыточными мечтами. Убирайся отсюда, пока не поздно!

— Но кто ты то такой? — еще раз попытался узнать Экалавья, но не получил ответа от старика.

Толпу удалось немного усмирить, пленных привели в центр деревни. Такшака уселся на постаменте из бамбука, связанных мужчин и женщин подвели и остановили в нескольких шагах от него. Казалось, что над ними будет вершиться суд. Жители деревни расположились вокруг, сев прямо на землю. Кое-кто, чересчур возбужденный, все еще выкрикивал угрозы и оскорбления пленникам. Ашвасена, молодой наг, назначенный в помощники Экалавье, пробирался сквозь толпу к нишадцу.

Старик снова прошипел:

— У тебя совсем нет ума? Беги быстрее, дурак! Беги, иначе жизнь твоя никогда больше не будет прежней!

Что делать? Экалавья попал в затруднительное положение. Здравый смысл подсказывал следовать советам старика. Но как часто бывало, голос разума оказался бессилен перед любопытством.

Тяжело дышавший от усердия и волнения Ашвасена подбежал к нишадцу.

— Пойдем со мною! Наш повелитель желает, чтобы ты видел суд над предателями.

Пребывая в сомнении, Экалавья еще раз посмотрел на старика. Тот отчаянно качал головой. Решение пришло.

«Не исключено, что этот старик просто сумасшедший!» — так думал Экалавья, следуя за молодым нагом.

— Что это за человек у костра, Ашвасена?

— О, не обращай на него внимания. Он выжил из ума. Его имя — Васуки, когда-то он царил над нагами. Но правил он плохо, разорил страну, потерял власть. С тех пор только и делает, что болтает о мире, доброте и прочих вещах. Он и жив-то только благодаря великодушию нашего вождя. Такшака показывает на Васуки как на пример того, что может стать с нагами, если мы прекратим борьбу. Относись к старику, как к шуту и не обращай внимания на его бредни.

Они достигли места, где начинался суд. Такшака жестом велел Экалавье сесть на бревно. Сидевшие там мужчины подвинулись, освобождая место. Калия стоял, держа обнаженный меч на плече и улыбаясь. Ликование в его глазах заставило нишадца вздрогнуть.