Ананд Неелакантан - Бросок костей

В день свадьбы царевны Сушалы произошли необычайные события. Мудрецы заявили, что такие знамения не предвещают ничего доброго ни Хастинапуру, ни всей Бхарате.

— Боги наказали Дурьйодхану! — перешептывались брахманы. — Что говорить, если двоюродный брат выставил царевича на посмешище, соблазнив его невесту!

Дхаумью вывело из себя желание наследника сыграть свадьбу двух сут, в то же время и там же, где думал жениться сам. Брахманы Дхаумьи наотрез отказались проводить брачные обряды для Карны и Вришали. Тогда Ашваттхама и Крипа сделали все за них. Так, Карна сыграл свою свадьбу в один день с царем Синдху.

Щедрость Карны к простым людям всегда раздражала Дхаумью, но он пришел в бешенство, узнав, что многие из его людей благословили брак суты и приняли от него дары. Как их любимая богами земля носит таких грешных людей, задавался вопросом Дхаумья. Неужели наступает Кали-юга, эпоха, лишенная праведности? В своем доме Дхаумья собрал множество брахманов, и они искренне молились об избавлении от таких злонамеренных людей, как Суйодхана и его друзья. Разве Господь не избавил мир от страшных демонов Раваны и Махабали? Дхаумья призвал брахманов сохранять веру в божественную мудрость Господа. Брахманы же, рассудив, что сами они ничего сделать не смогут, стали ждать, когда боги сами займутся Суйодханой и прочими нечестивцами.

Экалавья сидел со своим другом Ашвасеной и обсуждал с ним готовящееся нападение Такшаки на Хастинапур. Подобно гигантским стражам, их окружали высокие деревья Кхандавапрастхи. Вот уже год, как Экалавья живет здесь. Такшака встретил его как героя и отдал нишадцу под командование три десятка воинов. Старый царь нагов Васуки был еще жив. Он с первого же дня принялся укорять Экалавью за возвращение и умолять его срочно бежать от безумства, создаваемого Такшакой.

В лесу стояла тишина, слабый ветерок ворошил сухие листья практически беззвучно, птицы редко и неохотно перекрикивались друг с другом. На небе собирались дождевые тучи, лес замер в ожидании избавления от власти палящего солнца.

Майя, молодой зодчий двадцати лет от роду, присоединился к друзьям и коротал время, рисуя на земле грандиозные дворцы и храмы. Майя обучился ремеслу в Великой школе зодчих, что когда-то процветала на юго-восточном побережье Бхараты, в стране асуров. После падения последнего царя асуров Раваны, школа стала приходить в упадок. Традиции великих зодчих, тем не менее, сохранялись и втайне передавались, хотя спрос на их услуги неуклонно падал. Искусство, способное создать непревзойденные дворцы или иные постройки, медленно умирало, а его последователи становились нищими и неприкасаемыми. Этому способствовала растущая слава другого зодчего и строителя, Вишвакармы. Майя не избежал судьбы большинства собратьев по ремеслу и, поскитавшись, оказался в мятежной армии Такшаки.

Тайный лагерь Такшаки в лесу Кхандава кишел отчаявшимися мужчинами и женщинами, нашедшими в этом забытом уголке Бхараты прибежище. Лес скрывал старинный город, тысячи лет назад бывший столицей первых царей из рода Индр. Отсюда Индры правили Бхаратой, но со временем утратили власть, которая перешла в руки брахманов. Сломленный старик, последний Индра, доживал свой век здесь, в развалинах дворца, в дебрях джунглей. Ходили слухи, что отцом Арджуны был именно он. За эту услугу Кунти одарила его горстью медяков, чем пробудила в нем давно уснувшие чувства, такие как гнев и ярость. Старик возжелал восстановить былое величие Индр и сошелся с Такшакой. Вождь нагов воспользовался неожиданным союзом и теперь укрывал в древних руинах свое войско. Для его целей лучше места было не найти. В темных джунглях можно скрыть множество тайн. А с опушки леса Кхандава до Хастинапура два дня пути.

К месту, где сидел Экалавья, подошли Такшака и Калия. Нишадец поднялся на ноги, приветствуя вождя мятежной армии нагов. Такшака имел слабость к громким словам, поэтому часто именовал себя Верховным вождем. Он обнял Экалавью.

— Я знал, ты принесешь нам удачу! Нам отчаянно не хватало могущественного союзника, и кто теперь с нами? Ни кто иной, как сын полководца Хираньядхануса!

— Почему у тебя такой растерянный вид, Экалавья? — пряча улыбку, спросил Калия. — Прославленный полководец Магадхи прислал письмо нашему Верховному вождю. На, прочти!

Дрожащими руками Экалавья принял пальмовый лист у Калии. Известие о том, что отец жив, потрясло его. Он нетерпеливо разглядывал письмо с царской печатью Магадхи. Полководец в письме к Шри Такшаке подтверждал, что Экалавья это его потерянный сын и выражал надежду в скором времени увидеть его в Магадхе.