Ананд Неелакантан - Бросок костей

— Вам больше нечем заняться, кроме как играть на солнцепеке? А задания, которые я вам дал вчера, все выполнены?

— Да, гуруджи, мы все сделали! — воскликнул Арджуна.

Суйодхана же молча корил себя за то, что совсем забыл про эти задания.

— Все равно, ступайте и повторите вчерашние уроки. Я же провожу своего зятя к Бхишме, — сказал Крипа и повернулся к Дроне. — Надеюсь, путешествие прошло удачно? О, Ашваттхама! Как ты вырос! Скоро догонишь меня!

Крипа протянул руки к мальчику, прячущемуся за своей матерью.

— Не трогай его, Крипа! — предупредил Дрона. — Он прикасался к тому нишадцу.

— Что? Да всё это вздор! — ответил Крипа и подбросил в воздух взвизгнувшего Ашваттхаму.

Крипи, жена Дроны и мать Ашваттхамы, обрадовалась, что явился ее брат и положил конец напряженной ситуации. Дрона еще наблюдал за работой стражников, когда Крипа, усадив племянника на широкие плечи, отправился во дворец. Царевичи-Пандавы и Крипи пошли за ним. Дрона с сожалением повернулся к лесу спиной и тоже направился в город, рассуждая про себя о чересчур вольных нравах в крупнейшем царстве Бхараты. Ему хотелось обсудить с регентом Хастинапура вопиющие нарушения законов варновой системы.

«Неудивительно, что они разгневали самого Индру и уже два года страдают от засухи!» — подумал Дрона.

Когда вся процессия брахманов и царевичей готова была исчезнуть за крепкими городскими воротами, маленький мальчик, сидевший на шее у Крипы, обернулся посмотреть на Суйодхану, пересчитывающего вместе с братом и сестрой добытые манго. Он улыбнулся им, и Суйодхана улыбнулся ему в ответ. Никто из них не подозревал, как переплетутся их жизни и судьбы.

Мальчишка-нишадец, укрывшийся в кустах от погони, теперь смог вернуться и подобрать забытый всеми плод манго. Он снова был схвачен, на этот раз Сушасаной. Но Суйодхана жестом велел брату отпустить пленника.

«Он наверняка рассчитывает, что я брошусь к его ногам», — подумал нишадец, наблюдая за царевичем Кауравом.

Он изо всех сил пытался сдержать слезы и придать своей фигуре, закутанной в лохмотья, вид, исполненный достоинства.

Суйодхана поднял с земли манго и протянул его нишадцу. Тот был искренне удивлен, но протянул руку и взял плод.

«Что он смотрит на меня? Сынок богатых родителей, знаком ли ему голод?» — такая мысль мелькнула в голове мальчишки, когда он вонзал зубы в сладкую мякоть манго.

Суйодхана подозвал к себе сестру, и, не обращая внимания на ее возмущенные крики, забрал все плоды, лежащие в подоле ее платья, и положил их рядом с нишадцем.

Голод заставил подростка-нишадца забраться в царские владения, чтобы найти еду для себя и своей семьи. Его тетя опасалась, что его схватят стражники. О воровстве в их семье никогда и не подумывали, но, то были лучшие времена. Теперь же бедность довела до того, что грань между дозволенным и запретным заметно стерлась. Тетя с двоюродными братьями мальчика была здесь, неподалеку и вполне следить за происходящим. Они не ели два дня, но когда он рассказал о своих намерениях, тетя их не одобрила. Сейчас он сам уже жалел о своей задумке, уверенный, что скоро окажется в страшных темницах Хастинапура.

— Возьми себе эти манго! — сказал ему молодой царевич.

На мгновение растерявшись, мальчик-нишадец принялся собирать фрукты. Он смог взять в руки лишь часть, тогда Суйодхана приблизился к нему и помог уложить все манго в сложенные у груди руки мальчишки.

— А теперь иди, пока они тебя не заметили, — Суйодхана кивнул в сторону стражников, увлеченных игрой в кости.

Мальчик побежал к своей тете, которая с замиранием сердца поджидала его в зарослях. Когда он уже был готов скрыться за густой листвой, Суйодхана окликнул его. Сердце нишадца сжалось. Неужели царевич передумал и хочет забрать свой подарок? Глаза его наполнились слезами гнева и разочарования. Он остановился и медленно обернулся. Суйодхана улыбался и махал ему рукой:

— Эй! Как тебя зовут?

Нишадец глубоко вздохнул и крикнул:

— Экалавья!

Удивившись своей же храбрости и не дожидаясь, скажет ли еще что-то царевич, он со всех ног припустил в лес.

Занятия тянулись неимоверно долго, день был жарким. Перед глазами Суйодханы стояло изможденного лицо голодного Экалавьи. Также он размышлял о бедности, заставившей нишадца искать пропитание в царском лесу. Его думам немного мешал громкий голос Арджуны, пытающегося произвести впечатление на нового наставника своими познаниями в священных писаниях.