Йозеф Аугуста - Из глубин древности

В ту же самую эпоху на территории сегодняшнего Египта вместе с меритериями обитали и другие удивительные существа, чьи останки впервые обнаружил Биднелл в 1900 году и которые в 1906 году подробно описал Эндрюс, назвав животное Arsinoitherium zitelli. Это были громадные, свыше 3 метров в длину копытные, о чьем происхождении и поныне известно лишь немногое. Весьма удивительно то, что эти колоссы древних времен находятся в весьма близком родстве с даманами, которые сегодня представляют собой небольшой отряд копытных размером всего с кролика, но в третичном периоде выглядели по-другому, их видов тогда насчитывалось гораздо больше и они играли важную роль в эволюционном процессе.

С тех пор, как меритерии и арсинойтерии населяли Египет, прошло очень много времени — не менее 35 миллионов лет!

Пятая повесть «Пернатый великан» вновь возвращает нас в Южную Америку, опять в Патагонию, где в начале позднего третичного периода в миоцене обитали гигантские, неспособные летать птицы рода фороракос. Они были хищниками с крючковидно загнутым клювом. Родиной фороракосов считают внутренние области Антарктиды, которая в те далекие времена не была такой негостеприимной как сейчас. Эти пернатые хищники, внушавшие страх и ужас всем прочим обитавшим в тех местах животным, могли бы послужить отличным подобием сказочной птицы Рух, с которой они, конечно же, не имели ничего общего.

Вместе с гигантскими птицами в тогдашней Патагонии обитали диковинные копытные вымерших отрядов астрапотериев ( Astrapotherium ), токсодонов ( Adinotherium ) и литоптерн ( Theosodon ). Кроме этих интересных травоядных, не имеющих аналогов среди современных животных, там же жили и сумчатые хищники, прежде всего протилацины и боргиены.

С того момента, как фороракос невольно спас теозодона-самку с детенышем от нападения протилацинов, миновало не менее 15 миллионов лет!

Шестая повесть «Предательская тропинка» возвращает нас из далеких стран домой, в Чехию, в огромную котловину возле Рудных гор, которая в позднем третичном периоде выглядела совсем иначе, чем сегодня.

Тогда там еще был теплый субтропический климат, а в безграничных лиственных лесах привольно росли различные виды дубов, буков, кленов, орехов, сумаха, вязов, платанов, каштанов и других деревьев, которые сейчас встречаются в южной Европе и в Закавказье. Хвойные чащи образовывали сосны, секвойи, тисы, глиптостробусы и прочие. Тропические виды, например, пальмы, уже отступили к югу, в те времена там можно было обнаружить лишь последние их остатки. Во многих местах располагались озера, пруды и топи с обширными торфяниками, давшие начало сегодняшним буроугольным бассейнам, а заодно и экономическому буму во всем этом регионе.

В той великой рудногорской котловине обитало тогда множество удивительных животных, некоторые из которых стали главными, а другие — второстепенными участниками повести, многие тамошние виды я вообще не упомянул. Одними из представителей этой разнообразной фауны являлись, например, амфиционы — древние хищники, похожие сразу и на собаку, и на медведя, величиной примерно с сегодняшнего крупного волка. Они неустанно преследовали всех тех животных, для добычи которых им хватало силы и мощи. Жертвами их главным образом становились протосвиньи родов Hyotherium и Choerotherium, пугливые тапиры рода Palaeotapirus и первые оленевые ( Palaeomerex и Dicroceros ). Постоянной угрозой для всех этих травоядных был и симицион — напоминающий шакала хищник, но гораздо больших размеров. Обитали здесь и другие животные: могучие мастодонты и дейнотерии, рогатые и безрогие носороги, различные проточерепахи и протокрокодилы.

Про двух тамошних созданий я хотел бы тебе кое-что рассказать. Первым из них является гигантская, свыше метра длиной саламандра, описанная как Andrias bohemicus. История обнаружения этой огромной амфибии весьма любопытна. Первые остатки скелета были найдены в верхнемиоценовых известняках возле Энингена в Бадене. Они попали в руки Иоганну Якобу Шейхцеру, ученому лекарю из Цюриха. Вот он-то и описал в 1726 году эту находку как «homo diluvii testis», т. е. «человек — свидетель потопа», а к описанию сделал цитированное много раз примечание:

Это двустишие несколько раз было переведено на чешский неизвестными авторами:

«Унылый скелет грешника старого, смягчи камень и сердце мира нашего!»