Михаил Альшевский: Варяги

— Молчишь? — спросил Гуннар. — Тогда я сам скажу: тебя избрали ярлом потому, что ты сын старейшины. Обычай рода соблюдён, но сохранился ли в нём прежний смысл? И ещё: всегда ли собирал старейшина весь род для решения важных дел?

— Да, — вскинул голову Торгрим и даже рукой хлопнул по столу.

— Дружину, домочадцев, всех бондов?

— Всех бондов? Зачем это?

— Обычай и закон велят, чтобы всё важное решалось родом сообща, — с улыбкой ответил Гуннар. — Ты не знал этого? Или бонды, по-твоему, не являются членами рода только потому, что живут не в большом доме, а в своих хижинах и ведут отдельное хозяйство? Они такие же члены рода, как и домочадцы, но выходит, что решения род принимает без них. А ты говоришь, люди долин живут так же, как жили наши предки...

— Мне нет дела до бондов, — стоял на своём Торгрим. — Они живут на земле рода и должны приносить в род часть своего имущества. Так ведётся испокон веков...

— Я не оспариваю этого. Но учти и другое: испокон веков род защищает своих сородичей.

— Моя дружина всегда готова встретиться с врагом.

— А если враг окажется сильнее?

— Люди наших долин не обращают один другого в рабство. Недруг может захватить наше имущество, но род останется.

— Люди наших долин... А если на нас нападут могущественные враги из-за моря? Кто тогда будет защищать роды?

— Ты гадаешь о небывалом, — в свою очередь улыбнулся Торгрим. — Почему должно случиться то, чего никогда не бывало?

— По той же причине, по которой люди наших долин перестали жить по-старому. Они уже давно начали бороздить моря ради добычи. Ты думаешь, это не вызовет ответного удара? Вы, как слепые котята, не хотите видеть перемен. Для вас предел мира — датчане. Да, там люди живут по таким же законам, как и мы. А слышал ли ты о франгах? Опять молчишь? Конечно, так легче жить: раз я ничего другого не знаю, кроме своих долин, значит, вокруг ничего и не существует. — На губах Гуннара промелькнула горькая усмешка. Он не смотрел на Торгрима и говорил как будто не ему. — А франги-то существуют, их конунг, они называют его ко-ро-лём, по имени Карл [1] ...их конунг... по имени Карл... — Имеется в виду Карл Великий (742—814), франкский король (с 768 г.), император (с 800 г.), из династии Каролингов. Его завоевания (в 773—774 гг. Лангобардского королевства в Италии, в 772—804 гг. области саксов и др.) привели к образованию обширной империи. Франки — группа германских племён, живших в III в. по Нижнему и Среднему Рейну. В конце V — начале VI в. завоевали Галлию, образовав Франкское государство; при Карле Великом включало в себя всю Западную и часть Центральной Европы. объединил все земли под своей властью и создал го-су-дар-ство. Все люди той земли подчинились ему. Он имел такую дружину, какая нам и не снилась. Потому франгский Карл не боялся врагов, он сам был страшен им.

— Ты хочешь стать таким же Карлом у нас? — удивился Торгрим.

— Зачем мне быть Карлом? У меня есть своё имя. Но посуди сам, если люди наших долин объединятся, если родовые дружины станут одной дружиной, если роды перестанут враждовать друг с другом и будут подчиняться одному конунгу — какой враг нас сумеет одолеть?

— А конунгом всех долин станешь ты?

— Станет тот, кого изберёт тинг, — твёрдо ответил Гуннар. — Конунгом государства будет избран достойнейший. Если тинг назовёт тебя или другого ярла, я подчинюсь его решению.

Торгрим задумался. Он ни на мгновенье не усомнился, что Гуннар сам желает стать конунгом объединённых долин. Слова о подчинении любому избраннику тинга — ложь. Если тинг примет решение об объединении родов и земель, то конунгом будет провозглашён Гуннар. Недаром он подчинил себе ближайшие роды, собрал самую большую дружину. Гуннар готовится...

А что даст это объединение родам? Лично ему, Торгриму? Пока что его род независим от конунга. Он пользуется всем, что добывает. При объединении придётся часть имущества отдать конунгу. Платить дань. Дань? Но конунг не покорил его род. Значит, они покорятся добровольно? В придачу конунг получит дружину и самого Торгрима. Неплохо задумано, Гуннар, только ты забыл спросить моих воинов и меня, хотим ли мы пойти на службу к тебе? Впрочем, сегодняшний разговор — это и есть твой вопрос, Гуннар. Ты без труда мог бы покорить мой род силой, но не хочешь восстанавливать против себя людей долин, предпочитаешь полюбовно... Мне такое объединение не подходит ни с одной стороны. Надо узнать твои замыслы, чтобы... чтобы лучше противостоять им. Воля старейшины Эгмунда свята.