Анатолий Фёдоров - Арктическая одиссея. Как «хозяйничали» нацисты в советской Арктике

И только много лет спустя наши компетентные органы, всерьез заинтересовавшись этим вопросом, выяснили, чем же на самом деле занимались штатные сотрудники германской «инспекционной комиссии» в глубоком советском тылу, а также личными связями Норберта фон Баумбаха, которые дали ему возможность получать многие совершенно секретные сведения, происходящие даже в правительственных кругах СССР. Прямым подтверждением этому может служить тот факт, что вечером 12 апреля 1941 года английский посол в Москве Стаффорд Криппс передал советскому наркому иностранных дел Вячеславу Молотову личное послание Уинстона Черчилля, в котором указывалось на скорое нападение фашистской Германии на СССР. Казалось бы, послание высочайшей секретности было лично передано одному из первых государственных лиц нашего государства. При этом Криппс даже назвал дату этого нападения — 22 июня 1941 года. Однако, как пишет в своей книге «Германское руководство войной на море» М. Залевски, уже 24 апреля фрегаттен-капитан фон Баумбах передает в Берлин шифровку, о… поступлении советской стороне некой информации о скором начале войны с Германией. Ну, какова оперативность? А если сюда еще добавить исторический факт, что после 20 апреля 1941 года фон Баумбаху удалось еще и «протолкнуть» вопрос об увеличении поставок в Германию советской нефти из Баку и грузов с Дальнего Востока, то совсем не случайно «награда нашла своего героя». Это произошло 22 мая 1941 года в присутствии первых лиц Третьего рейха. Был зачитан приказ о присвоении Норберту фон Баумбаху очередного воинского звания «капитан-цурзее», а гросс-адмирал Эрих Редер здесь же вручил ему золотой значок члена НСДАП. Вскоре, практически перед самым началом Великой Отечественной войны, новоиспеченный капитан-цурзее закончил свою службу в Москве и покинул служебную квартиру на улице Воровского.

Уже в ожидании самолета в Берлин он сделал последнюю «московскую» запись в своем дневнике, которая прямо указывала на неуемную веру советского народа в вечную дружбу с немецким народом. Прочитав о профессиональной деятельности германского дипломата-разведчика во вред советскому государству, вы невольно зададите вопрос:

Как все это могло произойти в сталинскую эпоху и в условиях более чем жесткого всеобщего контроля в СССР за иностранцами?

Чтобы понять истоки возникновения такой, мягко говоря, странной обстановки в Стране Советов, где немецким специалистам, подобным фон Баумбаху, так вольготно и свободно жилось в предвоенные годы, попробуем частично, нет, не разобраться, но хотя бы коснуться некоторых составных частей советско-германских отношений. И назовем этот раздел, да простит нас читатель…

Как это ни странно звучит, но у руководителей Третьего рейха в 1939–1940 годах не было сомнений в том, что все ими задуманное будет разрешено советским правительством. Особенно когда была возможность сохранить в тайне сотрудничество Советского Союза с Германией. В этих случаях поддержка деятельности Кригсмарине не встречала никаких препятствий со стороны Кремля. Не случайно в одном из донесений фон Баумбах отмечал, что «германский военно-морской флот и его интересы ведения войны на море пользуются у русских исключительными правами, чего в настоящий момент не предлагает нам ни одна страна». Вполне разумно возникает вопрос: на чем же могла базироваться такая уверенность, что секретные и, по существу, уникальнейшие планы Рейха получат не только одобрение, но и будут выражены в виде конкретных соглашений и договоров?

К сожалению, надо признать, что практика заключения различных секретных соглашений между СССР и Германией была хорошо отработана еще со времен уже известного вам Версальского договора, в результате которого все имперские амбиции последней были просто раздавлены победившими странами Антанты.

Однако уже в начале 1920-х годов немцы стали весьма ловко обходить все прописанные в Договоре запреты. Тогда в соответствии с секретным советско-германским договором, подписанным 16 апреля 1922 года в итальянском городке Рапалло, будущих офицеров для Вермахта и Люфтваффе стали готовить в учебных центрах СССР: танковая школа «Кама» в Казани и авиашкола в Липецке. Кроме того, германские военные химики приступили к практической учебе на секретном испытательном химическом полигоне «Томка» недалеко от Саратова.