Джанет Скеслин Чарльз - Библиотека в Париже [litres]

Польщенная доверием, я расцеловала профессора в обе щеки.

– Но вы уверены, что не лучше отправить это кому-то из ваших коллег?

– Это единственный экземпляр. И у вас роман будет в большей безопасности.

– Как он называется? – спросила Битси.

– «La Bibliothèque Américaine». «Американская библиотека».

– Тогда это уж точно драма! – воскликнула Битси.

– Подождите, пока не познакомитесь с героями. Копии оригиналов! – Профессор подмигнула. – Вы определенно узнаете некоторых.

Свет, 535; рукописи, 091; библиотеки, 027.

К тому времени когда мы уходили, у профессора Коэн вроде бы улучшилось настроение. На лестнице мы с Битси услышали дробный стук клавишей пишущей машинки. Я понадеялась, что профессор села за работу над продолжением.

Когда мы возвращались на работу, Битси сказала:

– Это очень большая ответственность.

Я затолкала рукопись поглубже в сумку:

– Мы найдем надежное местечко.

Поворачивая на нашу улицу, мы прошли мимо трех хихикающих filles de joie в чулках-сеточках. Их светлые волосы были всклокочены, пухленькая троица оставляла за собой волну дешевого аромата.

– Шлюхи! – Битси скривилась, ощутив этот запах. – Некоторые люди даже не знают, что идет война, – громко продолжила она, когда мы вошли в библиотеку. – Вчера утром я видела стайку шлюх, они расходились по домам. От них воняло спиртным. Но существует же и хороший вкус!

В задней комнате я положила рукопись на стол и усадила рядом Битси.

– Дурные люди получают все хорошее, – заявила она дрожащим голосом. – Я голодна. Я не могу думать. Время идет, но я не замечаю, как мелькают дни. Рождество, Новый год… Я рада, что они миновали. Теперь Пасха, и единственное, что снова вырастет, – это цены. Я скучаю по Реми. Если бы не он, я бы могла…

– Давай напишем ему.

Отчаяние Битси испугало меня. Реми мог бы помочь. Мысли о нем всегда заставляли нас почувствовать себя лучше. Я достала из сумки карандаш.

– Ты пишешь маленькими буквами, а я – заглавными.

милый РЕМИ, привет тебе ИЗ БИБЛИОТЕКИ, где МЫ обе СКУЧАЕМ по тебе. ОДИЛЬ предложила ЭТУ безумную и БЛЕСТЯЩУЮ идею…

– Такое письмо похоже на шифровку, – заметила Битси. – Получит ли он его?

– По крайней мере, мы озадачим цензоров.

Битси чуть заметно улыбнулась. Мне этого было достаточно.

– Как думаешь, профессор Коэн будет против того, что мы заглянем в ее роман? – спросила она.

Разрываясь между уважением к личной тайне профессора и желанием успокоить Битси, я перевернула титульную страницу и прочитала вслух:

– «Жизнь после смерти наполнена густым запахом пыльных книг. Ее стены скрыты за высокими стеллажами, полными забытых томов. В этом уютном мезонине между мирами нет ни окон, ни часов, хотя время от времени сюда доносится детский смех или аромат шоколадных круассанов с нижнего этажа».

– Это моя любимая часть библиотеки, – сказала Битси.

– И моя тоже.

Я уже готова была прочитать следующие строки, когда мы услышали женский крик:

– Меня уже тошнит от ожидания! Дайте мне мои книги, черт побери!

– Ох, чтоб ей… Опять скандал.

Примчавшись к стойке абонемента, где с десяток читателей ждали, когда им выдадут книги, мы с Битси увидели, что даже Клара де Шамбре появилась из своего кабинета.

– Что здесь происходит?! – резко спросила она.

– Миссис Смит устала ждать, – объяснил графине Борис, а читателям сказал: – Пожалуйста, наберитесь терпения и вернитесь на свои места в очереди.

– Я сообщу в полицию! – рявкнула женщина.

– О том, что мы плохо работаем? – Борис вскинул брови. – Так вы можете пожаловаться на всю страну.

Люди в очереди захихикали.

– Я заявлю, что вы снабжаете книгами евреев!

– Вот как? – Графиня схватила миссис Смит за руку и потащила к двери. – Никогда больше не приходите сюда!

Читательница зарыдала:

– Мне не продержаться без книг, которые я здесь беру!..

У стойки абонемента, задолго до того, как библиотека открылась для посетителей, пока мы с Борисом клали карточки в кармашки возвращенных книг, я позволила себе задуматься о Поле. В полдень мы должны были встретиться в той квартире, в единственном месте, в чью дверь никогда не входило разочарование. Мы валялись в розовом будуаре, где на стенах висели зарисовки Бретани, сделанные Полем. Мне нравились все они: пшеничное поле, окруженное маками, стога золотистого сена, старая лошадь с провисшей спиной…

Настойчивый стук вернул меня к действительности. Я увидела, что в окно заглядывает доктор Фукс. Зачем он пришел так рано, и один? Мы пригласили его войти, но он остался на крыльце.