Джанет Скеслин Чарльз - Библиотека в Париже [litres]

– Я сегодня впервые наслаждаюсь сборами на прием в Париже, – сказала Маргарет. – И надеюсь, вы еще не раз придете.

Туалеты и вызов визажиста на дом… Пожалуй, я так привыкну к роскоши. Но повторное приглашение Маргарет растворило водоворот зависти.

Когда мы не спеша вышли в холл, чтобы присоединиться к Лоуренсу, шелк моего платья чувственно шептал мне «да-да-да», лаская лодыжки. Мне хотелось, чтобы меня увидел Поль.

Лоуренс развалился в кресле, наполовину скрытый газетой. Маргарет рядом со мной тихонько откашлялась. Он отложил «Геральд». Темные ресницы затеняли его зеленовато-голубые глаза. Бог ты мой, как же он был хорош в смокинге!

– Вы ошеломительны! – Он встал и поцеловал мне руку.

Я ожидала, что он поцелует Маргарет, но Лоуренс продолжал смотреть на меня, не отпуская мою руку.

– Если бы я не был женат…

Он пошевелил бровями, и я хихикнула, полностью зачарованная им.

– Вы, случайно, не знакомы с мистером Прайс-Джонсом? – спросила я, желая показать, что и я тоже знаю кое-кого в избранных дипломатических кругах.

– О, этот человек – легенда! Он составил протокол о франко-британских отношениях и ни разу не проигрывал в дебатах с двадцать шестого года! А вы откуда его знаете?

– Он один из наших постоянных читателей, – с гордостью сообщила Маргарет.

Лоуренс все еще смотрел на меня:

– С вашей стороны очень мило позволить ей поиграть в библиотекаря.

Маргарет рядом со мной напряглась. Это заставило меня вспомнить строки из «Их глаза видели Бога»: «А потом она накрахмалила и отутюжила свое лицо, превратив его в то, что люди хотели видеть…»

– Она ни во что не играет, – возразила я, выдергивая ладонь из его руки и обнимая Маргарет за талию. – Маргарет вполне компетентна.

В атмосфере что-то изменилось. Лоуренс из обаятельного превратился в снисходительного, Маргарет одеревенела. Я вспомнила совет, который маман дала как-то кузине Клотильде: «Продлевай ухаживания как только можешь. Стоит выйти замуж – и все изменится». Похоже, маман имела в виду как раз вот это?

– Ты прекрасно выглядишь. – Маргарет произнесла это так, словно прочитала строчку из надоевшей пьесы, в которой ей давно не хотелось играть.

– Ты тоже, – рассеянно откликнулся он, глядя на карманные часы. – Поедем? Шофер уже ждет.

В резиденции британского посла в ослепительном свете люстр драгоценности женщин ошеломляли. А джентльмены, как и Лоуренс, были в черных смокингах. О таком приеме я могла лишь мечтать. Я умирала от желания услышать о местах, которые видели другие гости, о книгах, которые они читали…

Оставив нас, Лоуренс поспешил к какой-то пышногрудой брюнетке:

– Если бы вы не были счастливы в браке, я бы вас похитил!

– Дорогой, не позволяйте ничему вас останавливать! – Она погладила его по груди, как будто Маргарет здесь и не было.

Это злобный круг. Слова Маргарет об обществе дипломатов теперь стали мне понятны. Я нахмурилась, глядя на Лоуренса, злясь на него за то, что он так унижает Маргарет, злясь на себя за то, что поддалась его стандартной лести…

– Не позволяйте ему испортить вам вечер. – Маргарет махнула в сторону плотной матроны. – Это жена консула. Она в ответе за потерянные души. – И тут же окликнула ее: – Миссис Дэвис! Рада вас видеть. Спасибо вам за совет посетить Американскую библиотеку.

– Вы стали лучше выглядеть, – тепло откликнулась матрона.

– А вы знакомы с моей новой и самой замечательной подругой?

– Один друг может изменить все, – сказала миссис Дэвис. – Да, мы встречались на лекциях профессора Коэн.

Я и не знала, что миссис Дэвис была неофициальным, но жизненно важным представителем дипломатического корпуса, и теперь наблюдала за тем, как она лично приветствовала каждого вновь прибывшего.

– Какая вы хорошенькая! – сказала она чрезвычайно бледной леди, которая буквально расцвела от ее комплимента.

– Как вы тут, привыкаете? – спросила она какую-то одинокую итальянку, нервно оглядывавшуюся вокруг. – Франция – это мечта каждой женщины, но на самом деле к ней нужно присмотреться.

– Нельзя позволить Гитлеру пройти с боями через всю Европу! – громко заявил мистер Прайс-Джонс, и его мнение прокатилось эхом по всему бальному залу, как это случалось и в библиотеке, когда они спорили с де Нерсиа. – Мы должны объединиться и сражаться!

– Он что, не понимает, что это бал? – спросила я.

– В последнее время он говорит только о войне, – ответила Маргарет.