Юрий Овсянников - Ради братий своих… (Иван Федоров)

На последних страницах Федоров добавил: «Сказание» о том, как Кирилл Философ впервые составил славянскую азбуку и первым перевел греческие книги на славянский язык. Рукопись этого сказания подарили ему на прощанье монахи Рильского монастыря. И, набирая «Сказание», Федоров вновь и вновь припоминал черные южные ночи, неумолчное рокотание горной речки и долгие ночные беседы…

Князь был доволен. Как же, он — покровитель науки и искусства. И посему милостиво дал денег на отливку нового шрифта. План удался. Только вот собственная печатня Федорова во Львове по-прежнему осталась в залоге. А когда удастся ее выкупить, пока неизвестно.

К весне 1579 года трудившиеся у князя ученые, или, как он их называл, Академия, торжественно объявили, что закончили исправление одной из важнейших частей Библии — Нового завета. И теперь Федоров, не дожидаясь другой части — Ветхого завета, может приступить к печатанию.

…День за днем надсадно скрипят винты на типографских станах. Еще не просохшие, отпечатанные листы повисают для просушки на веревках, протянутых в самой теплой комнате. Постепенно растет стопа готовых листов.

Приходит день, когда ученики и помощники, прекратив работу, обступают мастера. А он, молчаливый и торжественный, берет заранее приготовленную самшитовую дощечку с вырезанным на ней личным типографским знаком и кладет ее внутрь рамы с набранными строчками. Затем бережно обкладывает, обжимает ее со всех сторон дубовыми брусочками, чтобы, не дай бог, знак не выпал, не сдвинулся. Мастер ставит поверх знака «Иоанн Федорович», а под ним: «Печатник из Москвы». Теперь форма готова. Можно печатать последний лист новой книги.

Заглавие книги напечатано в узорной черной рамке. На обороте — герб князя Константина Острожского. А далее идет небольшое предисловие печатника, обращенное к близким ему простым людям. Слова в своем предисловии он выбирает понятные каждому. Новую книгу он сам называет «первым овощем от дому печатного острожского», а о работе своей, говорит как о «желаемом бытийском деле», созданном в «наслаждение всему народу русскому».

Впервые после напряженной работы Федорову захотелось тихо посидеть у окна и, ни о чем не думая, смотреть, как посредине улицы ребятишки лепят из грязи пирожки. Или уйти далеко-далеко в лес, вдыхать запах сырой земли и долго слушать, как шелестит листва, как где-то совсем рядом тукает дятел.

Устал он. Очень устал. Даже спать в последнее время стал плохо И в бороде седых волос все прибавляется. Видать, подкрадывается старость. Время, когда еще так много хочется сделать, но уже нет сил…

Титульный лист Острожской Библии 1581 года.

Назавтра, превозмогая желание расслабиться, передохнуть, Иван Федоров, подгоняя Гриня Ивановича, после размолвки он называет его только так, начинает работу над Библией. Благо, весь выверенный текст уже готов.

12 августа 1581 года наконец отпечатан и переплетен огромный том в 1256 страниц. Текст размещен в две колонки. Шесть различных шрифтов использовал Федоров в книге. Единственно, что взял из старых запасов, — гравюру нарядной рамки московского «Апостола». Только тогда внутри рамки помещалось изображение пишущего Луки, а теперь — заглавие книги.

Открывают книгу сразу два предисловия. Первое — от имени Константина Острожского — напечатано по-русски и по-гречески. Второе предисловие написано в стихах Германом Даниловичем. Это первые известные нам напечатанные русские стихи. Они еще очень слабые. Попросту говоря — рифмованные строчки. Да и в самой книге именуются они «двострочным согласием». Но и слабые стихи, и высокопарное княжеское вступление подчеркивают одну главную идею: тесную связь украинцев с Москвой в борьбе против ополячивания.

Первое время после окончания печатания Библии Федоров жил в каком-то странном состоянии. Все окружающее существовало вроде бы само по себе, а он сам по себе. Где-то там, в другом, непонятном сейчас для Федорова мире, двигались, трудились, торговали, ссорились и мирились люди. Уносились на заход солнца гонцы из княжеского замка, пылили по улицам Острога тяжелые, неведомо откуда прибывшие кареты, а он ничего не замечал. Он думал о том, что завершена большая и очень важная работа, а впереди новые, не менее важные. И надо уже сейчас, не теряя дорогого времени, начинать готовиться к ним и в первую очередь к изданию грамматики русского языка…