Екатерина Кубрякова - Зазеркалье Петербурга [Путешествие в историю] [litres]

«Мне „дирекция“ (Г. Гейзе, ван дер Пальс) отказала в единицах тысяч, а она же дала несколько десятков тысяч Дягилеву два раза в Париж. Впрочем, Дягилев был хитрее меня: он им устроил „чашку чаю“ у великого князя Владимира Александровича» [18] Зилоти А.И . Воспоминания и письма. .

Так с обидой дирижер Александр Зилоти писал о своих меценатах в лице ван дер Пальса, директора первого Российского страхового общества и Российско-Американской резиновой мануфактуры «Треугольник» (в советское время именовавшейся «Красный треугольник»), когда ему не удалось убедить предпринимателя спонсировать его заграничные гастроли. А более предприимчивый и умевший взаимовыгодно дружить с нужными людьми художественный и театральный деятель Сергей Дягилев попытался «умаслить» серьезного голландца, сыграв на желании богатого человека, который может позволить себе любую материальную вещь, получить что-то нематериальное – неформальное общение с членом императорской семьи.

Английский проспект, 8–10

Голландец этот, Генрих (Хендрик) ван Гильзе ван дер Пальс, жил здесь, в этом роскошном особняке, который он велел построить в кратчайшие сроки (работы велись безостановочно и были полностью завершены менее чем за два года) не только в сверхмодном тогда стиле модерн, но и о родной стране не забыть – дворовые флигели, коровник и конюшни, скрытые от глаз прохожих, должны были напоминать хозяину о пряничных североевропейских деревушках. Для этого архитектор спроектировал их, вдохновляясь стилем фахверковых построек, а фасад, выходящий в сад, украшала башня.

В трехэтажном особняке было предусмотрено много вошедших тогда в моду специализированных комнат, таких как несгораемая кладовая, спортивный зал, фотолаборатория: «В нижнем полуэтаже, имеющем пол на уровне тротуара, расположены: вестибюль, гардеробные, швейцарская, домовая контора, винный погреб, приборы отопления и запасные помещения для хозяйства. В бельэтаже приемные комнаты: зал, гостиная, кабинет, библиотека, биллиардная, цветник, большая и малая столовая, буфетная, кухня с судомойной и пр.; кроме того, несгораемое помещение для хранения столового серебра, лакейская и уборные. В верхнем этаже жилые комнаты: спальни, детские, уборные, шкафная… гимнастическая и совершенно изолированное помещение для больных, состоящее из двух комнат, передней и ванной. Помещения для прислуги находятся в 4-м этаже надворной части дома, где также помещаются гладильня, каток и мастерская для детей, с темной фотографической комнатой» [19] Зодчий. 1905. Вып. 49. .

Жил здесь 46-летний Генрих Генрихович ван дер Пальс вместе с женой Люси Юрьевной (Лючией), на десять лет младше него, и шестью детьми. А особняк строил брат Лючии, архитектор Вильям Иогансен. Всего через два года брату пришлось построить для сестры еще одно сооружение – усыпальницу на Новодевичьем кладбище…

Ван дер Пальс, когда-то приехавший в Петербург 17-летним сиротой по приглашению отчима своего немецкого одноклассника, владевшего сетью обувных магазинов, к началу XX века стал не только директором нескольких предприятий, миллионером и благотворителем, но и нидерландским консулом. А его особняк в 1910-х годах, помимо жилого дома, стал консульством. Здесь же регулярно проводились музыкальные вечера. Генрих, член Императорского Русского музыкального общества, спонсировал концерты пианиста Зилоти и «Русские сезоны» Дягилева. Двое из сыновей, напитавшись в этих стенах творческой атмосферой и познакомившись с выдающимися артистами, выбрали вопреки желанию отца, мечтавшего передать им свой бизнес, карьеры музыкантов – один стал композитором, второй – дирижером.

Во время Первой мировой войны долгом и вопросом чести для высоко стоявших на социальной лестнице людей стала всесторонняя помощь стране. Генрих не остался в стороне и разместил в парадных залах своего особняка русско-голландское отделение лазарета имени императрицы Марии Федоровны, продолжая жить здесь с детьми. Сестрами милосердия, ухаживавшими за ранеными, были в основном представительницы голландской общины в Петрограде, среди них и три дочери консула, закончившие медицинские курсы.