Стивен Рансимен - Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода

Автор «Деяний франков» заявляет, что император по-доброму отнесся к пленникам только ради того, чтобы раздразнить крестоносцев.

Дорилей, который и дал название этой битве, находился примерно в 2 милях (около 3 км) на северо-запад от современного Эскишехира. Точное место битвы до сих пор вызывает споры. Анна называет его «дорилейской равниной», крестоносцы в своем письме к Урбану — «долиной Доротиллы», вероятно, это означает Дорилей; Раймунд Ажильский — Campus Floridus, а Альберт Аахенский — «долиной Декоргани, коя ныне зовется Озеллис». Хагенмайер, Chronologie de la Première Croisade, считает, что крестоносцы не могли дойти до самого Дорилея раньше ночи 30 июня, так как до него 22 часа пути от Левки. Он помещает место битвы возле современного «Босузука» (он имеет в виду Бозююк) или Инёню. Но прямая византийская дорога шла мимо обоих этих мест и шла через Сёгют и выходила на равнину примерно в 8 милях (13 км) северо-западнее Дорилея. Тюрки атаковали внезапно. Следовательно, они должны были прятаться в холмах, притом что Адемар тоже воспользовался холмами, чтобы застать тюрок врасплох, напав на них с тыла. Перед тем как дорога входит на равнину, горы там слишком крутые, чтобы на них можно было производить подобные маневры. Но равнина Сары-су, греческого Бафиса, в которую ведет дорога, отделена от долины Порсука, греческого Тимбриса, низкой грядой холмов, которые легко перейти и которые пролегают до места слияние рек чуть выше Дорилея. Если крестоносцы разбили лагерь в долине Сары-су, тюрки могли нанести неожиданный удар из долины Порсука, а наблюдательный пост на высотах Караджашехир, чуть южнее Порсука, позволил бы им следить за передвижениями крестоносцев. Вероятно, Адемар также вошел в долину Порсука, чтобы ударить по тюркам с тыла. Я лично побывал в этих местах и прихожу к выводу, что битва произошла на равнине Сары-су, где в нее входит прямая дорога из Левки. Чтобы добраться до этого места, передовым отрядам понадобилось бы пройти около 85 миль (137 км) за четыре дня, так как они вышли из Никеи утром 26 июня, но, по всей видимости, задержались на день в Левке. Арьергард вышел из Никеи два дня спустя, но, скорее всего, не задерживался в Левке. Форсированным маршем он смог догнать авангард в полдень дня битвы. Командиры арьергарда, так как они ехали верхом, вероятнее всего, смогли добраться до Левки и посоветоваться с соратниками еще до того, как подошла их пехота.

Никто не жаловался на Татикия и византийцев, пока армия не добралась до Антиохии, но к тому времени он уже стал inimicus — врагом. Отношение к нему должно было становиться все враждебнее, чтобы Боэмунд сумел добиться такого быстрого успеха своей пропагандой.

Анна Комнина говорит о доблести Боэмунда в этой битве. Видимо, свои сведения она взяла у Татикия. Комету упоминает Фульхерий Шартрский.

Имеется в виду не кесарь, а великий дука, то есть главнокомандующий флотом, Иоанн Дука, брат жены императора, сын кесаря Иоанна Дуки. ( Примеч. пер. )

Как главный армянский князь, принадлежащий к армянской церкви, он дал приют армянскому католикосу Григорию Вахраму. В то же время в Ани находился его соперник — католикос Василий.

По утверждению Матфея Эдесского, брат Ошина Пазун был еще жив. У Рауля Канского Ошин называется Урсином.

По Матфею Эдесскому, у Балдуина было сто всадников, когда он взял Турбессель, и шестьдесят, когда он выступил на Эдессу. Сопровождавший его Фульхерий Шартрский говорит, что у него было «milites paucos» («мало воинов»), когда он выступал, и восемьдесят при переходе через Евфрат.

Гийом Тирский говорит, что моряки и дальше остались с Танкредом.

Невозможно с абсолютной точностью установить личность тестя Балдуина. Альберт Аахенский называет его Тафнуз и говорит, что он был братом Костандина. Гийом Тирский называет его Тафрок. Дюлорье в своем издании Матфея Эдесского исходит из того предположения, что это должен быть Торос, брат Костандина Рубеняна, однако он признает, что брат Костандина с таким именем неизвестен. Хагенмайер в своем издании Фульхерия Шартрского соглашается с этим мнением. Однако ясно, что Костандин, которого имел в виду Альберт, это Костандин Гаргарский. Хонингманн в статье «Мараш» в «Энциклопедии ислама» предполагает, что Тафнуз — это в действительности Татул. В поддержку этой гипотезы у нас есть сведения о том, что Татул вернулся в Константинополь в 1104 году и что супруга Балдуина попросила отпустить ее к родителям в Константинополь вскоре после того, как он отверг ее в 1104 году. Нет никаких причин полагать, что ее звали Арда, как ее иногда называют.