Уильям Эйнсворт - Борьба за трон [сборник]

— Если бы в моих руках был меч, что на плече у этой смелой женщины, ты не осмелился бы приблизиться ко мне! — воскликнул сэр Лионель. — И я недолго оставался бы твоим пленником.

— Дай ему твой меч, — сказал Конрад, обращаясь к амазонке.

— Клянусь св. Распятием, не сделаю этого! — отвечала Фридесвайда. — Скорей убью его и его дочь.

И, грубо схватив Катерину, которая все еще стояла на коленях перед Конрадом, она заставила ее подняться.

— Защити меня, Конрад! — воскликнула Катерина. — Ведь ты не допустишь, чтобы я была убита этой ужасной женщиной.

— Отпусти ее! — грозно приказал Конрад.

Фридесвайда немедленно оставила хорошенькую девушку, но она походила видом на молодую львицу, у которой отняли добычу.

— О, как она помяла меня! — воскликнула Катерина, потирая сдавленные кисти своих рук.

— Ты, право, годишься только в дамские угодники! — презрительно заметила Фридесвайда.

— Молчать! — властно крикнул Конрад амазонке.

Потом он обратился к пленной девушке:

— Ради вас, Катерина, а готов пощадить вашего отца.

В его голосе прозвучала нотка нежности, которая не ускользнула от слуха Фридесвайды и еще более усилила ее затаенную злобу.

— Я знала, что вы смягчитесь, Конрад! — воскликнула Катерина, подымая на него взор, полный признательности. — Но будьте до конца великодушным, отпустите нас на свободу.

— Я не желаю ничего просить у него! — гордо сказал ее отец.

— А я не стану ничего больше обещать, — ответил Конрад.

— Уж и так слишком много обещано, — проворчала Фридесвайда, лицо которой омрачилось недовольством. — Сунуть мне их в тюрьму?

— О, нет, нет! — воскликнула Катерина.

Конрад не мог устоять перед ее умоляющим взором.

— Сэр Лионель, дадите ли вы мне ваше рыцарское слово, — сказал он — что не сделаете попытки к бегству? Тогда ни вы, ни ваша дочь не будете заключены в тюрьму.

— То, чего я не сделал бы для себя, я сделаю для моего ребенка, — сказал старый рыцарь.

Он дал требуемое обещание.

— Отведи их в парадные покои и приставь к ним кого-нибудь для услуг, — сказал Конрад Фридесвайде.

Видя, что амазонка не желает исполнить его приказание, он сделал знак пленникам следовать за ним и сам провел их в смежную комнату, не сказав больше ни слова.

Возвратясь назад, Конрад увидел Фридесвайду, которая прислонилась у дверей. Он довольно резко приказал ей удалиться. Но она не послушалась и, пристально глядя на него, сказала:

— Ты все еще любишь эту девицу. Я уверена в этом и знаю, к чему это приведет. Ты уступишь ее мольбам и изменишь великому делу, но знай, я собственноручно убью ее, прежде чем это случится, — добавила она, с таким взглядом, который не оставлял сомнения в том, что она приведет в исполнение свою угрозу.

— Ты ошибаешься, — сказал Конрад, напрасно стараясь успокоить ее. — Теперь я совершенно равнодушен к этой девице.

— Лжешь! — воскликнула Фридесвайда. — Не пытайся обмануть меня. Впрочем, я уже сказала, что я намерена сделать. Ты предупрежден!

Она удалилась, оставив его страшно разгневанным и смущенным.

«Нельзя оставить Катерину на произвол этой ревнивой и взбешенной фурии, — подумал он. — Ее нужно перевести в хорошо защищенное помещение и приставить к ней караул. В западном углу большого двора есть башня, где в нижней комнате можно бы поместить ее. Там она будет в безопасности. Так и нужно сделать».

Остановившись на этом решении, Конрад отдал приказание, чтобы для пленников был немедленно приготовлен обед, а сам отправился в упомянутую башню.

Как догадывается читатель, это было то здание, под которым находилась потайная дверь в подземный ход. Но Конрад ничего не знал об этом.

Осмотрев нижнюю комнату башни, он нашел ее вполне пригодной для намеченной цели и распорядился, чтобы она была немедленно приготовлена для приема Катерины.

Желая дать прелестной девушке некоторые объяснения до ее отправления, Конрад тотчас же пошел в ту комнату, где находилась она с своим отцом. Пленники только что окончили принесенный им обед, когда появился он. Они поднялись из-за стола, чтобы поблагодарить его за оказанное внимание. В чувствах сэра Лионеля очевидно произошла большая перемена. Он уже не смотрел на молодого человека свысока, напротив, он подошел к нему и сказал с выражением откровенного извинения:

— Конрад Бассет, я виноват перед вами и спешу это высказать. С тех пор как меня привели сюда, я имел достаточно случаев, чтобы убедиться в вашем благородстве. Извините меня, если можете.