Уильям Эйнсворт - Борьба за трон [сборник]

— Отчего вы так холодны и неприветливы со мной, прелестная девица? — сказал он. — Ведь для других вы можете же расточать нежные улыбки и сладкие слова.

— Позвольте мне пройти, прошу вас, милорд, — сказала она. — Я должна идти к принцессе.

Но он не пропускал ее и продолжал тихим голосом:

— Оставьте эти замашки, если вам угодно, для других, на меня они не могут производить впечатление. Я видел, что происходило на террасе несколько минут тому назад. С сэром Евстахием де Валлетором вы были далеко не так сдержанны. О, я, кажется, заставляю вас краснеть.

— Сэр Евстахий сумеет ответить вам, милорд, — гордо ответила девушка.

— Я не считаю нужным вступать с ним в пререкания. Но не найдете ли вы иного, более надежного способа обеспечить мое молчание перед принцессой?

— Что вы хотите этим сказать, милорд? Неужели вы посмеете наушничать?

— Нет, я не стану наушничать. Я просто передам ее высочеству то, что видели я и сэр Осберт из окна галереи. А вы дрожите и бледнеете.

— Подобный поступок недостоин вас, милорд! — воскликнула Эдита. — Но я вполне уверена, что сэр Евстахий отразит обвинение, которое вы возводите на него. Пропустите же меня, милорд!

Сэр Джон не так легко прекратил бы свои приставания, если бы неожиданное вмешательство не избавило от них Эдиту. Из двери, ведущей на двор, вышли вдруг два рыцаря. То были барон де Вертэн и сэр Джен Филпот, явившиеся во дворец в надежде склонить сэра Джона Голланда и некоторых других его приближенных принять участие в их походе. При виде их вельможа быстро оставил в покое Эдиту, которая поспешила удалиться и, поднявшись по парадной лестнице, прошла в собственные покои принцессы.

Тут де Вертэн объяснил цель своего прихода. Сэр Джон после непродолжительного совещания с сэром Осбертом выразил согласие сопровождать их.

— Если нам удастся убить их главарей, мы распространим оторопь во всем их войске, — сказал сэр Джон. — Вот почему мы должны накинуться на них, точно сокол на добычу, и, сразив этих противников, быстро удалиться. Где ваши люди?

— В парке, — ответил де Вертэн. — Вы отправитесь с нами?

— Через полчаса я буду готов вместе с моими людьми, — отвечал сэр Джон. — Можете подождать?

— Охотно, — ответили оба рыцаря.

Как провели они этот промежуток времени, было бы излишне описывать. Они не виделись с принцессой, но имели непродолжительный разговор с сэром Евстахием де Валлетором, зашедшим в залу. Менее чем в назначенный срок сэр Джон Голланд успел облечься в свои доспехи и сесть на коня. С дюжину молодых вельмож, столько же рыцарей и эсквайров, а также десятка два ратников приготовились сопровождать его.

Затем он выехал из дворца с де Вертэном и сэром Джоном Филпотом, которые восхваляли его поспешность. Они нашли оба отряда ожидающими их в аллее; и вся рать бодро направилась к Рочестеру, где надеялись встретить мятежников.

В продолжение двух дней не было никаких известий о походе ни в Тауэре, ни в Эльтгемском дворце, не было получено никаких положительных сведений и о движениях мятежников. Доходили слухи, что восставшие покинули Кентербери, что численность их страшно росла и что они шли на Рочестер, совершая ужасные неистовства на своем пути, но, опять-таки, ничего конкретного не было известно.

Принцесса страшно тревожилась за своего сына, сэра Джона Голланда. Он уехал, не простившись с нею, так как знал, что она воспротивится его отъезду, но оставил ей письмо, в котором предупреждал, что скоро возвратится назад. А он не возвращался, и она уже не надеялась увидеть его вновь. Само собой разумеется, что отсутствие его не возбуждало никакого сожаления у Эдиты. Наоборот, ее беспокоило только его скорое возвращение.

Сэр Евстахий де Валлетор выражал опасения совершенно иного свойства. Он отнюдь не предполагал, что поход будет успешный, и далеко не поощрял его. Однако, зная упрямство сэра Джона Голланда, он не противился тому, чтобы тот взял с собой значительное количество ратников, хотя и сожалел о потере их. Хотя теперь силы сэра Евстахия были недостаточны для защиты дворца, он принял всевозможные меры предосторожности на случай нападения, которого имел основание опасаться, и не пренебрег ничем, чтобы не быть застигнутым врасплох.

Оба подъемных моста были постоянно подняты, ворота находились под сильной охраной; часовые бессменно караулили на башнях и зубцах стен. Однако в течение двух дней, как мы уже видели, все оставалось спокойным; и никаких известий не было получено ни о друзьях, ни о врагах. За это время сэр Евстахий и Эдита не могли обменяться ни единым словом: он встречал ее только тогда, когда она находилась в пиршественной зале или вообще в числе свиты принцессы.