Уильям Эйнсворт - Борьба за трон [сборник]

С этими словами он направил выразительный взгляд на Чосера, который, как мы уже видели, стоял недалеко от короля.

— Если это низкое и клеветническое обвинение направлено против меня, сэр Джон, то мне очень легко будет освободиться от него, — сказал поэт. — Мессер Венедетто и я, оба попали в плен к мятежникам и обязаны нашим освобождением только ее высочеству, принцессе Уэльской.

— Вы были в Дартфорде в то время, когда вспыхнуло восстание? — продолжал сэр Джон, по-прежнему пристально и многозначительно глядя на Чосера. — Вас видели разговаривающим с главарем мятежников.

— Полно, добрейший сэр Джон! Это ничего не доказывает, — вмешался в разговор Венедетто. — Я также был в Дартфорде в то время, когда вспыхнуло восстание, и я также разговаривал с Уотом Тайлером, однако это не помешало другому главарю мятежников взять меня в плен, где я, наверно, остался бы и посейчас, подвергаясь смертельной опасности, если бы меня не спасло милостивое участие принцессы, которая подтвердила, что я могу заплатить крупный выкуп. И я, разумеется, заплачу, хотя эти люди — мятежники.

— Но вы не принадлежите, как господин Джеффри Чосер, к сторонникам герцога Ланкастера, — заметил Филпот.

— Вы не простили еще герцогу, сэр Джон, того порицания, которое вам было сделано за ваше ведение войны на свой страх, помните, в деле с шотландским пиратом Мерсером, — заметил Чосер. — Его милость герцог Ланкастер также мало причастен к восстанию, как и я.

— В таком случае, на него, а также на графа Букингама возводится тяжкая клевета. Дело в том, что лондонские граждане опираются на эти два имени, — сказал Филпот. — Одни орудуют за Джона Гонта, другие — за Букингама.

— И никто за короля?! — воскликнула принцесса.

— Нет, государыня, — возразил Филпот, — я говорю только об отступниках, но, без сомнения, большая часть граждан все еще преданы трону.

После этого замечания произошел перерыв, так как появившийся камергер доложил о прибытии архиепископа кентерберийского и лорда-казначея.

Симон Сэдбери, кентерберийский архиепископ и канцлер Англии, был человек представительной наружности, которая еще более выигрывала от роскоши и великолепия его одежд. Его подрясник и далматика, а также обувь и перчатки были покрыты богатейшим шитьем из золота и белого шелка. Перчатки, сверх того, были украшены даже драгоценными камнями. Его голову покрывала шелковая шапочка.

Высокого роста, с преисполненным гордости выражением лица, архиепископ держал себя с большим достоинством. То был человек редкого ума, обладавший замечательно правильным суждением во всех делах, как церковных, так и светских. Симон Сэдбери пользовался большим влиянием на государственных советах в последнюю половину предшествовавшего царствования — король Эдуард III очень дорожил его мнением.

Призванный на пост канцлера по вступлении на престол Ричарда II, он выполнял обязанности своей почетной должности с замечательным искусством и добросовестностью, что не мешало, однако, его врагам возводить на него бездоказательные обвинения.

Со времени своего вступления на архиепископский престол в 1374 году Симон Сэдбери много потрудился на благо Кентербери: он улучшил внутреннее устройство собора, расширил свой дворец, поправил приходившие в ветхость городские стены и построил новые ворота, которые остались памятником его деятельности.

Сэр Роберт Гэльс, гроссмейстер госпиталитов св. Иоанна [18] Госпиталиты, или иоанниты — члены старейшего из духовно-рыцарских орденов, вызванных Крестовыми походами и поддерживавших Иерусалимское королевство. Он возник в 1099 году из госпиталей (гостиницы с больницами; от лат. hospes — чужеземец, гость) для богомольцев, устроенных итальянскими купцами в честь Иоанна Милостивого. Внешним отличием госпиталитов от других подобных орденов был черный плащ с белым крестом. Глава их назывался великим мастером (фр. grand maоtre, англ. Grand Master, или лорд св. Иоанна) или, по укоренившемуся потом немецкому произношению, гроссмейстером. Иоанниты были любимым орденом Пап, которые одаряли его многими привилегиями. Около 1300 г., когда пали владения христиан в Палестине, иоанниты переселились на о. Родос. В описываемое время они процветали особенно: по ходатайству Пап к ним перешло много сокровищ ордена храмовников, уничтоженного тогда французским королем. и лорд-казначей, отличался крайне суровой наружностью. Редко кто видел хоть малейший проблеск улыбки на его строгом лице. Орлиный нос, черные проницательные глаза, желтый цвет лица, гладко выбритые щеки и черные, коротко подстриженные волосы — вот каков был этот человек. Его шею охватывал широкий ворот, унизанный драгоценными каменьями. Он был облачен в длинную мантию черного бархата, с широкими рукавами, опушенными соболем. На голове его была черная бархатная шапочка без всяких украшений.