Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

До приезда моего в Добровольческую Армию я почти не знал генерала Деникина. Во время Японской войны он недолго служил в корпусе генерала Ренненкампфа, и я встречал его несколько раз; в минувшую войну я мельком видел его в Могилеве. Командующий армией напомнил мне о нашем знакомстве в Маньчжурии, сказал, что слышал обо мне не раз от генерала Корнилова…»

8 октября 1918 г., после смерти Алексеева в Екатеринодаре, Деникин становится главнокомандующим Добровольческой Армии, объединив в своем лице высшую военную и гражданскую власти. При нем состояло Особое совещание под председательством генерала Абрама Драгомирова (служил в русской армии и его родной брат — генерал Владимир Драгомиров), исполняющее функции правительства. В белой армии Деникина звали «дедом Антоном», а какой же дед — в 1918-м ему всего-то исполнилось сорок шесть. И горячо был влюблен, вот ведь как…

Вообще вся эта армия была необыкновенно молода.

Шульгин рассказывал о почти полном безразличии к власти Деникина. «…Он (Деникин. — Ю. В.) не имел тщеславия. Хотя его и называли в шутку «царь Антон». Если б ему предложили престол, он отказался бы, чего не сделал бы Врангель… В этом было между ними существенное различие. Деникин властвовал, тяготясь властью… К этому прибавлю: когда было нужно, Деникин умел хорошо говорить, но говорить не любил. Он не любил лезть на первое место. И если бы не обстоятельства, охотно был бы вторым. Он написал великому князю Николаю Николаевичу, находящемуся в Крыму, прося его возглавить Добровольческую Армию, великий князь отказался…»

В конце мая 1919 г. Деникин признал власть адмирала Колчака «Верховной и Всероссийской». В свою очередь 17 июня 1919 г. генерал Деникин объявлен заместителем Верховного Правителя России адмирала Колчака с оставлением в должности главнокомандующего Вооруженных Сил Юга России.

Судьба даровала довольно долгую жизнь одному из центральных лиц Гражданской войны. Проживет он ее в основном во Франции. Там, во Франции, в годы второй мировой войны он наотрез отказался иметь какие-либо дела с гитлеровцами. И все ждал, когда Красная Армия повернет штыки против политбюро, ЦК и «гениального мыслителя, теоретика марксизма, руководителя мировой революции, вождя мирового пролетариата и всего свободолюбивого человечества, корифея науки и знаменосца борьбы советского народа за коммунизм — великого Сталина». Служат-то в армии как-никак русские люди. Особенно верил в восстание армии против большевиков и комиссаров после разгрома немцев в Отечественную войну, за успешное окончание которой горячо молился… В душе он не расставался с Родиной.

Антон Иванович обручился с Оксаной Чиж в грозовом 1918-м — за какие-то пять недель до Ледяного похода. Антон Иванович давно и страстно любил эту женщину, а была она более чем на два десятка лет моложе знаменитого генерала. Антон Иванович нежно звал ее Асей. Она, как писали в старинных романах, подарила ему дочь Марину (в замужестве — Марина Грей, известный французский историк, автор ряда серьезных работ о Гражданской войне в России).

Переписка Антона Ивановича и Аси в годы мировой войны, опубликованная их дочерью Мариной, — документ большой нравственной и лирической силы.

Два последних года Антон Иванович с семьей проведет в США. Они будут отравлены болезнью сердца.

За несколько минут до кончины он скажет: «Я оставляю им (своим близким. — Ю. В.)… имя без пятен… Увы, я не увижу Россию спасенной…» И, сдерживая стон и показывая на сердце, выговорит губами: «Мне больно».

Вскрытие выявит шесть рубцов на сердце (все рубцы — за Россию!). О существовании их не подозревали даже родные. В разные годы Антон Иванович выносил их без лечения и обращения к врачам, не всегда ложась в постель.

На русском кладбище святого Владимира в Нью-Джерси (США) на камне под православным крестом начертано:

Генерал А. И. Деникин

4 декабря 1872 — 7 августа 1947

Надпись повторена и на английском.

Господь отмерил Антону Ивановичу семьдесят пять лет.

Ася переживет своего мужа на 26 лет и скончается в 1973 г.

Петр Струве писал: «…в революции, в самом ее ядре, гнездилась зараза контрреволюции, которая до последнего своего издыхания будет кичиться наименованием революции. Под каким наименованием погромная зараза будет раздавлена, совершенно неважно. Раздавлена же и выжжена из русской жизни она должна быть во что бы то ни стало».

Даже для бывшего коллеги Ленина по социал-демократии это сказано куда как круто, круче и не выразишь.