Владимир Шигин - Чесменский гром

Каждое утро, еще затемно, адмирал проводил скорые консилии с капитанами кораблей и знатными корабельными мастерами, давая им задания на день.

— Из кораблей всех боюсь я более за «Северный Орел», уж больно он не крепок в сравнении с остальными, — делился он своими сомнениями с корабелами.

— До берегов аглицких корабль сей доплывет. За то головы свои кладем смело. Но уж в Англии «Орел» чинить будет надобно, — отвечали ему старшие из мастеров, Селянинов и Афанасьев.

— А каково будут безопасны от пожаров возможных крюйт-каморы корабельные? Не будем ли гореть на виду всей Европы, как наши «Паша» с «Сашей» [22] В августе 1764 года в Ревельском порту по халатности корабельного констапеля, рассыпавшего порох в крюйт-каморе, сгорели дотла линейные корабли «Святой Павел» и «Александр Невский». ?

— Каморы обобьем добротно листом свинцовым, а дерево пропитаем составами негорючими, так что будьте покойны, Григорий Андреевич! — успокоили его седые мастера.

Политическая обстановка, однако, оставалась сложной. Неспокойно было в Швеции. Профранцузски настроенный наследный принц Густав (будущий король Густав III), поощряемый своим воспитателем бароном Шеффером, готовился нанести удар по «Северному аккорду» и выступить в январе 1769 года на сейме с речью о реванше итогов Северной войны.

Екатерина II с Никитой Паниным были встревожены выходкой шведского принца не на шутку. Ситуация молниеносно обострялась, возникала реальная угроза новой войны. Из-за необходимости усиления Балтийского флота затрещал весь «греческий проект» Орловых. Воспользовавшись обстановкой, принялся Никита Панин отговаривать Екатерину от Архипелагской экспедиции:

— От сей затеи, государыня, одни неприятности да склоки по всей Европе. Вот и швед уже зашевелился, пересмотра трактата Абосского требует, нынче корабли спиридовские нам и здесь сгодятся!

Но Екатерина, проявив выдержку, от проекта и на этот раз не отступила. —

Флот к берегам греческим, Никита Иванович, посылать будем, а против замыслов шведских выставим свою эскадру Резервную, — заявила она президенту Иностранной коллегии. — Вам же предстоит купить с потрохами сейм шведский. Денег не жалеть: сколько запросят — столько давайте, кровь денег дороже!

Русский посол в Стокгольме граф Иван Андреевич Остерман затребовал у Панина на подкуп двести тысяч рублей, затем еще и еще. Узнав о «финансовой диверсии» Екатерины II, французский министр иностранных дел Шуазель сделал ответный ход и одарил, со своей стороны, золотом «французскую партию» сейма. Но и Панин не отступал. Русское золото щедро текло в карманы не только сторонников России, но и ее противников. Результат не замедлил сказаться. Сейм проголосовал против предложений принца Густава. Шведская Конституция 1720 года оставалась в силе, и Россия смогла наконец-то вздохнуть спокойно.

В русском правительстве упрямо продолжал борьбу против экспедиции одинокий Никита Панин. И если в борьбе со шведскими реваншистами он действовал под жестким контролем Екатерины, то когда представлялся случай чем-либо помешать «орловской затее», а императрицы не было рядом, тут уж президент Иностранной коллегии своего не упускал. Его ненависть порой доходила до смешного. Так, просматривая черновик высочайшего рескрипта Спиридову и вычитав там фразу «рассудили воспользоваться случаем к освобождению греков», граф Панин немедля перечеркнул слово «освобождению» и, брызгая чернилами, со скрипом размашисто начертал сверху: «облегчению жребия». Свое неприятие экспедиции он распространил и на Спиридова, ставшего для него конкретным виновником всей этой затеи...

В эти дни английский посол Каткарт получил секретную депешу от министра иностранных дел Рочфорда, которая в пути была, впрочем, уже тщательно перлюстрирована агентами Екатерины. Лорд Рочфорд писал: «Несмотря на то что король заявил полнейшую и искреннюю готовность оказать всю желаемую императрицею помощь морской экспедиции, которой она так интересуется, тем не менее его величество желал бы, чтобы было обращено большее внимание на препятствия, могущие встретиться при исполнении этой мысли».

Сообщения с театра военных действий за июнь 1769 года:

9 июня. Двухсоттысячная турецкая армия во главе с великим визирем перешла Дунай и двинулась к Бендерам, имея целью вторжение в Новороссию.

24 июня. Генерал Голицын вновь начал переправу через Днестр к Хотину, чтобы привлечь к себе турецкую армию.