Владимир Шигин - Чесменский гром

Победоносно закончилась русско-турецкая война, и Средиземноморская эскадра отряд за отрядом двинулась в родные пределы. С одним из отрядов пришла в Кронштадт и ведомая Ильиным «Молния».

Балтийцы устроили герою поистине торжественную встречу: по улицам Кронштадта его несли на руках! Ильин был счастлив: его подвиг не забыт! «Лейтенант Ильин по приходе эскадры с графом Орловым в мирные воды по повелению императрицы Екатерины II был должен представиться ее величеству и ожидал быть осыпанным наградами от ее монарших щедрот»,— напишет один из первых биографов Ильина Михаил Ладыгин в своем сочинении «Лейтенант Дмитрий Ильин», опубликованном в журнале «Русская старина» за февраль 1892 года.

7 июля 1776 года Екатерина со своей свитой и чужестранными министрами посетила корабль «Ростислав». Церемония визита происходила следующим образом: «...Позваны сигналом все флагманы и командиры и прочитан был на шканцах вице-президентом адмиралтейской коллегии указ о награждении чинов флота. И на Грейга возложила сама Императрица орден Александра Невского, нижним чинам розданы в память турецкой войны медали, и высшие офицеры допущены были к руке. В 1-м часу Ея Импер. Велич, отправилась к обеденному столу, приготовленному в кают-компании, на который приглашены были все присутствующие, играла музыка и выпиты тосты...». Посещению «Ростислава» предшествовал смотр эскадры, после которого императрица пригласила к своему столу на корабле «Ростислав» всех офицеров — участников Чесменского сражения. На обеде присутствовал и Дмитрий Ильин, императрица один из тостов провозгласила за здоровье отличившегося в сражении лейтенанта Ильина. Бокал, из которого пила Екатерина, с ее вензелем был подарен Д.С. Ильину.

В ходе проведения исследования впервые удалось обнаружить интересный документ — «Ответ Исторического Отделения Морского Генерального штаба» от 2 ноября 1916 года в адрес командира эскадренного миноносца «Лейтенант Ильин». В нем говорится, что Георгиевский крест лейтенанта Ильина и хрустальный бокал, из которого пила Императрица Екатерина II на корабле «Ростислав» за его здоровье, хранятся в Морском музее имени императора Петра Великого.

Лучшие поэты страны посвящали лейтенанту Ильину строки своих восторженных од:

Однако стихи остались стихами, а обещанных «монарших щедрот» герой так и не дождался. Столь большое внимание к некогда безвестному флотскому офицеру вызвало новый приступ ярости у недоброжелателей Ильина. Они перешли к активным действиям. На этот раз враги обвинили Дмитрия Сергеевича в пьянстве. Тот же Ладыгин писал: «Боязнь, что Д.С. Ильин по своей доброй, чистой натуре умалит в глазах государыни тех, кто захватил всю славу Чесменского боя, заставила их обратить внимание на Ильина по приезде его в Петербург...»

Далекий от высоких сфер и интриг, герой искренне принимал многочисленные приглашения в лучшие петербургские дома. К Ильину, как мухи на мед, липли сомнительные дружки, усиленно таскавшие его по кабакам. Вовремя опомнившись, Дмитрий Сергеевич разогнал их и вновь с головой ушел в службу. Но было поздно, недоброжелатели повсюду разнесли весть о «беспробудном пьянстве Ильина», все было ими заранее предусмотрено и устроено. Окончательный же удар было решено нанести во время приема героев Чесмы в Зимнем дворце, который назначила императрица. Не знакомому с дворцовым этикетом Ильину сказали, что при появлении Екатерины II он должен пасть к ее стопам. Одновременно саму императрицу поставили в известность о непотребном поведении героя.

Наступил день высочайшего приема. Дрожа от волнения, Дмитрий Сергеевич переступил порог залы, где восседала Екатерина. Уже знакомый читателю биограф героя свидетельствует: «Прием добродушного Ильина не был продолжителен; при виде государыни вместо слов он пал к ногам ее величества и от душевного волнения не мог скоро подняться, а недоброжелатели Д.С. не преминули это отнести к пьяному его состоянию и поспешили его убрать из дворца да и убрали навсегда. Д.С., не погибший в Чесменском бою, погиб от тех, кто захватил его славу, а те, в свою очередь, выбросив Ильина, торжествовали ».