Лиза Си - Пионовая беседка

Слова Жэня вновь пробудили во мне желание продолжить работу над комментарием, но ни я, ни И не были готовы к этому. С тех пор как я смотрела представление оперы, прошло пятнадцать лет. Мне казалось, за это время я научилась обуздывать свою разрушительную энергию, но мне хотелось быть в этом уверенной, потому что в доме появился ребенок. Кроме того, И нужно было многому научиться, чтобы быть способной оценить «Пионовую беседку» по достоинству. Мне пришлось попросить о помощи Ли Шу, Жэня и госпожу У. Вместе со мной они готовили младшую жену моего мужа. Затем, спустя еще два года, во время которых благодаря моей заботе в семье У не происходило ничего плохого, я наконец позволила моему мужу подарить И том «Пионовой беседки», над которым раньше работали я и Цзе.

Каждое утро, после того как И одевалась, она шла в сад и срывала там пион. Затем она останавливалась у кухни и брала там свежий персик, миску с вишнями или дыню. Отдав указания повару, она относила жертвенные дары в зал с поминальными дощечками предков.

Сначала она зажигала благовония и кланялась предкам семьи У, а затем клала фрукты перед поминальной дощечкой Цзе. Выполнив свои обязанности, она отправлялась в комнату, где лежала моя кукла, и ставила в вазу пион. Она разговаривала с поминальной дощечкой, спрятанной в животе куклы, рассказывала ей о надеждах на будущее сына, своей привязанности к мужу и беспокойстве о здоровье свекрови.

Затем мы шли в павильон Любования Луной, где И открывала «Пионовую беседку» и просматривала сделанные на полях заметки о любви. Она читала до тех пор, пока не наступало время обеда, — распущенные волосы свободно свисали ей на спину, платье развевалось, а личико хмурилось, когда она размышляла над тем или иным отрывком. Время от времени она останавливалась на какой-либо строке, закрывала глаза и сидела совершенно неподвижно, глубоко задумавшись над тем, о чем прочитала. Я вспомнила, что когда смотрела оперу, то видела, что Линян делает то же самое: она замирала, чтобы люди в зрительном зале углубились в себя и обнаружили самые сокровенные чувства. Мечты, мечты, мечты — разве не об этом была написана «Пионовая беседка»? Разве не они дарят нам силу, надежду и желание?

Иногда И откладывала книгу в сторону и начинала бродить по усадьбе в поисках Жэня, Ли Шу или госпожи У. Я заставляла ее задавать им вопросы об опере, полагая, что чем больше она узнает, тем более восприимчивым сделается ее ум. Я велела ей спрашивать о комментариях, написанных другими женщинами. Она очень огорчалась, если ей говорили, что они были утеряны или уничтожены.

— Как же так получилось, — спрашивала она Ли Шу, — что мысли стольких женщин уподобились цветам, улетевшим вслед за порывом ветра и не оставившим за собой никакого следа?

Ее вопрос поразил меня. Он показал, что она многому научилась.

Свойственное И любопытство никогда не делало ее назойливой или бесцеремонной. Она всегда помнила, в чем состоит ее долг жены, снохи и матери. Она страстно полюбила оперу, но я внимательно следила за тем, чтобы ее увлечение не превратилось в наваждение. Благодаря ей я больше узнала о жизни и любви, чем когда была жива или руководила действиями второй жены моего мужа. Мои девические мечты о нежной любви улетучились, так же как и пришедшие позже плотские желания. И сумела сделать так, что я научилась ценить любовь, идущую из самой глубины сердца.

Я видела эту любовь в том, как И нежно улыбнулась Жэню, когда он, чтобы избавить ее от страха во время беременности, заявил, что не боится призраков. Я видела ее в том, как она смотрела на него, когда он сажал сына на колени, мастерил вместе с ним воздушных змеев, наставлял его, чтобы, став мужчиной, он сумел позаботиться об овдовевшей матери. Я видела ее в том, как И восхищалась даже самыми незначительными достижениями мужа. Он не был великим поэтом, которым я считала его в девичестве, но не был и посредственным человеком, как оскорбительно называла его Цзе. Он был обычным человеком, и у него были достоинства и недостатки. Благодаря И я поняла, что истинная любовь означает любить человека, несмотря на его несовершенство, и даже за него.

Прошло несколько месяцев. Все это время И продолжала читать и писать. В один прекрасный день она подошла к сливовому дереву, служившим мне пристанищем. Она полила корни вином, а потом сказала:

— Это дерево — символ Ду Линян. Я отдаю тебе свое сердце. Пожалуйста, помоги мне лучше понять двух первых жен моего мужа.