Владимир Голяховский: Крушение надежд

— А за границу еврейских специалистов работать посылают?

— Редко посылают. В прошлом, пятьдесят пятом, году Хрущев выезжал в Индию, Бирму и Афганистан, везде заключал договоры о помощи. По министерствам разослали распоряжение подавать списки специалистов на выезд для работы в эти страны. Я подал список, но в ЦК все еврейские фамилии вычеркнули. А евреи-то как раз и были самые лучшие работники. Вот именно.

Павел помолчал, подумал, прокомментировал:

— Я предвижу, что многое в судьбе советских евреев будет зависеть от того, как Хрущев поведет политику еврейского вопроса.

Семен подхватил:

— Да, я тебе так скажу: если Хрущев разгонит деловых советников-евреев, вместо того чтобы дать им проявить свои способности и таланты, это дорого обойдется хозяйству страны, и на этом он сам проиграет.

Павел взглянул на брата:

— Интересная мысль, Сенька, твое предсказание может оказаться верным. По своему поведению Хрущев — настоящий представитель великорусского шовинизма, а шовинизм обязательно приводит к ошибкам. Да, теперь после этого доклада на съезде евреи станут надеяться, что для них наступят улучшения. Но… — он замолчал, как бы перебивая самого себя.

— Ты считаешь, что евреям нельзя строить особых надежд на будущее?

— Строить надежды? Мой неисправимо лагерный мозг не ждет особых перемен.

Несколько месяцев в газетах и по радио о докладе Хрущева ничего не сообщали. Партийное начальство молчало, как воды в рот набрали. По партийным организациям доклад разрешили читать только коммунистам. Они слушали на собраниях, но детали рассказывать не решались: партийная дисциплина. По Москве и по всей стране все ходили глухие слухи, что вроде бы Хрущев на съезде критиковал самого Сталина. Неужто критиковал? Это вызывало удивление и возбуждало страшный интерес. Многие роптали: «Опять от народа все скрывают!»

Тем временем Кремль разослал текст доклада под грифом «Совершенно секретно» руководителям подконтрольных стран народной демократии Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Албании. В Польше сняли с доклада копию и переслали на Запад. Текст его начали передавать по-русски радиостанции «Голос Америки», «Би-би-си» и «Свободная Европа». Хотя лишь немногим удавалось слушать эти станции (в городах их передачи глушили), доклад постепенно становился известен советским людям. Волна радости расходилась по стране, и с весны 1956 года люди возбужденно обсуждали новость: неужели действительно развенчали культ личности?

Официальное сообщение о разоблачении культа Сталина стало шоком для всех, для большинства радостным, но для некоторых — неприятным. Люди разделились на два лагеря: противники сталинского режима впервые открыто радовались, а матерые сталинисты раздраженно удивлялись и злобно огрызались. В первом лагере были пострадавшие — почти вся интеллигенция, включая евреев. Во втором — убежденная прослойка из партийных функционеров и сотрудники органов государственной безопасности, чьими руками террор и проводился.

В первом лагере удовлетворенно говорили:

— Вы слышали? На съезде объявили, что Сталин совсем не так уж велик, как нам представляли.

— И полководец он не великий, из-за него мы чуть не проиграли войну с Германией.

— Чего уж там, «великий»! Прямо сказано: «преступник», людей губил миллионами.

— Раньше все валили на Берию, министр госбезопасности, он, мол, от Сталина скрывал свои преступления. Теперь-то ясно, что Сталин сам во всем виноват.

— А другие-то в Кремле, они что делали?

— Они-то? Они руководили, руками водили.

— Да оно и без того было ясно, что Сталин виноват, только говорить боялись.

— Наконец-то кто-то все-таки решился сказать правду.

— Не «кто-то», а сам первый секретарь ЦК партии Никита Хрущев.

— Говорят, он сделал большой доклад на закрытом заседании съезда.

— Почему на «закрытом»? Все должны знать правду.

— Эге, где и когда вы слышали, чтобы у нас правительство говорило людям правду?

— Вот, все твердили про Сталина: «верный ленинец», «продолжатель дела Ленина». Какой там он продолжатель! Зря критиковать его Хрущев не стал бы.

— Молодец этот Никита! Нашелся все-таки смелый человек.

— Надо ждать, что при нем начнется оттепель…

Наиболее информированные говорили:

— Хрущев разоблачил Сталина, но сталинисты-то все остались, сидят на своих местах.

— В ошибках признаваться никому не просто.