Роберт Стивенсон - Черная стрела (сборник)

Приблизительно через час после обедни, довольно быстро совершенной сэром Оливером, все общество собралось в большом зале для обеда. Это была длинная, низкая комната с полом, усыпанным зеленым тростником, со стенами, украшенными коврами с изображениями охотников и гончих собак. Там и сям на стенах были развешены копья, луки и щиты; в громадном камине ярко горел огонь; вдоль стен шли скамьи, покрытые коврами, а посредине комнаты хорошо накрытый стол ожидал обедающих. Ни сэр Дэниел, ни его жена не явились к обеду. Не было даже сэра Оливера, а о Мэтчеме не говорили ни слова. Дик начинал беспокоиться: ему припоминались грустные предчувствия приятеля. Он стал раздумывать, не случилось ли чего дурного с Мэтчемом в этом доме.

После ужина он отыскал Гуди Хэтч, которая спешила к леди Брэкли.

– Гуди, – сказал он, – скажите, пожалуйста, где мастер Мэтчем? Я видел, как вы пошли с ним, когда мы пришли сюда.

Старуха громко расхохоталась.

– Ах, мастер Дик, – сказала она, – какие у вас, право, зоркие глаза! – И снова засмеялась.

– Нет, где же он в самом деле? – настаивал Дик.

– Вы никогда больше не увидите его, – сказала старуха. – Никогда. Это уж наверняка.

– Я добьюсь причины этого, если не увижу его, – возразил Дик. – Он пришел сюда не вполне по своей воле; как бы то ни было, я его лучший защитник и присмотрю, чтобы с ним хорошо обращались. Тут слишком много тайн – это начинает надоедать мне!

Дик еще не договорил, как чья-то тяжелая рука легла ему на плечо. То был Беннет Хэтч, незаметно подошедший сзади. Он знаком отослал жену.

– Друг Дик, – сказал он, когда они остались наедине, – да что вы в самом деле – сошли с ума, что ли? Если вы не оставите в покое некоторые вещи, то лучше бы вам быть в соленом море, чем здесь, в Тонсталлском доме. Вы расспрашивали меня; вы закидывали удочку Картеру; вы напугали своими намеками священника. Ведите же себя умнее, безумец, и сейчас, когда вас позовет сэр Дэниел, придите к нему с ласковым лицом, будьте благоразумны. Вас будут подробно расспрашивать. Обдумайте свои ответы.

– Хэтч, – возразил Дик, – во всем этом чуется мне нечистая совесть.

– Если вы не будете умнее, то скоро почуете кровь, – ответил Беннет. – Я только предупреждаю вас. А вот идут за вами.

И действительно, в эту минуту по двору шел посланный, чтобы позвать Дика к сэру Дэниелу.

Сэр Дэниел был в зале. Он в гневе расхаживал перед камином в ожидании Дика. В комнате, кроме него, не было никого за исключением сэра Оливера, который скромно сидел вдали, перелистывая требник и бормоча молитвы.

– Вы посылали за мной, сэр Дэниел? – сказал молодой Шелтон.

– Да, я посылал за тобой! – ответил рыцарь. – Что это дошло до моих ушей? Неужели я был для тебя таким жестоким опекуном, что ты поспешил поверить всему дурному, что тебе наговорили обо мне? Или, может быть, ты хочешь перейти на сторону моих врагов, потому что в настоящее время я потерпел неудачу? Клянусь мессой, отец твой был не таков! Он всегда стоял за своих близких, что бы с ними ни было. А ты, Дик, по-видимому, друг только в счастливые дни и теперь хочешь отделаться от своих.

– Извините, это не так, сэр Дэниел, – твердо проговорил Дик. – Я благодарен и верен тем, кому обязан благодарностью и верностью. И прежде чем говорить о другом, я благодарю вас и благодарю сэра Оливера: никто больше вас обоих не имеет прав на меня; я был бы настоящей собакой, если бы забыл об этом.

– Это хорошо, – сказал сэр Дэниел и потом продолжал с возрастающим гневом: – Твоя благодарность и верность – одни слова, Дик Шелтон, а я обращаю внимание на поступки. В час опасности, когда мое имя запятнано, мои земли конфискованы, когда этот лес полон людьми, жаждущими моей гибели, что значит благодарность? Что значит верность? У меня остался только маленький отряд. И что же, в знак благодарности или верности ты отравляешь сердца моих людей своими коварными нашептываниями? Избавь меня от подобного рода благодарности. Ну, чего ты желаешь? Говори, мы здесь для того, чтобы отвечать. Если ты имеешь что-нибудь против меня – выступи и скажи прямо.

– Сэр, – отвечал Дик, – отец мой умер, когда я был еще ребенком. До моего слуха дошло, что с ним поступили низко. До моего слуха дошло – я не хочу ничего скрывать, – что вы принимали участие в его гибели. И, честно говоря, я не могу ни успокоиться, ни помогать вам, пока не получу разрешения этим сомнениям.

Сэр Дэниел опустился на скамью. Он подпер рукой подбородок и пристально взглянул на Дика.