Елена Сперанская - Весна прифронтовая. Шаги победы

– Вечером, когда все уснут, посидим, поговорим. Пригласим Холодова, чтобы было не скучно. Что-то из провианта поставим на стол. Накроем скатерть. Ну, что добро? – Нина на минуту замолчала, размышляя, и тут же продолжила, – если война, то и праздник не отмечать?

– Отметим, не беспокойся. Идем работать для победы.

Катя остановилась посередине дороги и принялась с пафосом декламировать начало первой части поэмы Пушкина «Медный всадник»:

Почему-то именно сейчас река, на берегу которой стояли девушки, напоминала Нине Неву. Именно такой она представляла Неву – бурлящую, беспокойную. Она никогда не была в Ленинграде, поэтому ей вспомнились эти гениальные строки.

Возвращались девушки в госпиталь молча. Каждая думала о своем будущем. Нина представляла завтрашний день: обход, перевязки, выписку выздоравливающих, отправку писем с известием о смерти. Война есть война. Надо привыкать жить по-новому.

Праздник седьмого ноября. В госпитале царило оживление. Настроение у всех приподнятое. Вместе Нина и Катя как обычно делали обход палат в восемь часов.

Появилось много пустых коек. Ждали прибытия еще одного вагона с пограничной территории. До вечера «когда все уснут» время тянулось очень медленно.

Холодов заставил весь медперсонал готовить госпиталь к прибытию пополнения.

Они мыли полы, окна, передвигали кровати, меняли белье, убирали территорию.

Работы хватило всем. Холодов, как опытный руководитель, подсказывал и помогал сотрудникам.

Он собрал всех, поздравил с праздником Октября, пожелал всем здоровья и скорейшей победы. Когда стали расходиться, Нина несмело подошла к Холодову.

– Товарищ капитан, приглашаю вас в гости, сегодня вечером – праздничный ужин, – у Нины заблестели глаза.

– Так точно. Спасибо за приглашение, я им воспользуюсь.

– Будет Катя, послушаешь, как она поет, – продолжила она.

Холодов сухо поблагодарил Нину и ушел. Нина проводила его взглядом.

Главврачу было около шестидесяти двух лет. Он был широкоплечий, ходил быстро, размахивая руками. Внешне очень нравился всем женщинам госпиталя: широкий лоб, скуластое лицо, серые проникновенные глаза, длинный чуть с горбинкой нос, узкие губы и твердый, резко очерченный подбородок. Говорил Холодов всегда спокойно и ясно. К приходу гостей Нина подготовилась: порезала тоненькими кусочками сало, привезенное еще из дома, открыла консервы. Катя принесла картофель и хлеб, а Холодов двести граммов спирта, выписанного аптекой и немного яблок. Спирт разбавили водой и разлили по полстакана в металлические кружки.

Нине показалось, что она стала настоящим бойцом и сможет не только лечить и делать операции на фронте в условиях военного времени, но и драться с врагом.

– Товарищ капитан, – начала Нина, осмелев, – когда будете отправлять на фронт, разрешите нам с Катей вместе поехать, – в который раз интересовалась она.

– Учту вашу просьбу, – главврач хитро улыбнулся. – Сейчас знаю, что у вас уже есть направление, но когда будет точно известно чуть-чуть позднее, если, конечно, Катя не возражает? – Холодов внимательно посмотрел на нее.

– Так точно, товарищ капитан, не возражаю, – у Кати от выпитого вина появился румянец, она выглядело удивительно женственно.

– За победу! – они выпили и стали закусывать. – Бороться за победу надо не только силой и количеством, но и умением и мастерством, – слова Холодова проникали в душу. – Санчасть всегда рядом с передовой, кому труднее всего.

Нина прекрасно понимала, что так скоро война не кончится, очень много людей погибло, и отвечать за это придется. Они спели несколько старинных русских песен. Праздник прошел, и опять наступили будни полные волнений и переживаний, борьбы за жизнь человека.

Осень подходила к концу. Наступали холода. По утрам было видно, как от реки поднимался голубой пар. Второй состав приехал неделю назад. Трудности возникали из-за слабой технической оснащенности госпиталя. Холодов мечтал о новейшей клинике с современным оборудованием.

– Где вы, скорее, бегом! – постоянно был слышен его голос.

Нине казалось, что она навсегда застряла в госпитале и никогда не попадет на фронт, но однажды Холодов снова пригласил Нину к себе в кабинет.