Василий Фомин: Легенда о царице. Часть вторая. Земная богиня

Собственно, ливанские кедры, привезенные в Египет, еще правителем Сахура, росли в самом дворце, ибо в дворцовый ансамбль входили пышные, и несколько запущенные сады, многочисленные беседки, павильоны и бассейны, а центральную часть занимала древняя крепость, построенная еще великим Нармером, и в связи с потерей своего первоначального предназначения, использующаяся, как многоярусный дворец, с огромным тронным залом, часовнями и многочисленными помещениями, чем-то напоминающим ступенчатую пирамиду Джосера, в то самое время известного совсем не как Джосер, а как Нетджеритхет. На всех ярусах дворца росли многочисленные растения, начиная от самых мелких, типа крокусов и заканчивая олеандрами, миртами и финиковыми пальмами. То есть древняя крепость была окружена растениями и сама поросла ими, напоминая зеленый холм.

Молодая царица сняла, вечером, классический калазирис и разгуливала, наслаждаясь, если не прохладой, так отсутствием жары, в тонкой белой юбке, совершенно не скрывающей те формы, что находились внутри. И уж тем более не скрывала то что находилось снаружи. Грудь её закрывал только перисталь, с большим скарабеем, раскинувшим небесно-синие крылья от плеча до плеча. Ну, он, собственно, ничегошеньки не закрывал, ибо прозрачная юбка заканчивалась на бедрах, и далее стройную, но рослую, фигуру царицы ничего, кроме того самого перисталя, не скрывало.

Надо вам сказать, что в то время, женщины вообще ничего-то особенно и не скрывали. Ну, обычай у них был такой – если есть что показать, – надо показывать, а не прятать в тряпках. Голову царицы венчал золотой обруч, с коброй, приготовившейся к атаке, и с гирляндами тонких золотых лепестков, два коротких, из которых свисали надо лбом и носом, и по два длинных, с обеих сторон ниспадали до бедер, сверкая при каждом повороте царственной головки. Золотые лепестки прекрасно оттеняли темные глаза царицы, выглядывающие, словно из-за занавески.

Царица, не спеша прохаживалась, шелестя золотыми лепестками, иногда опираясь на балюстраду, разглядывала звезды, видимо изучая движение небесной сферы, как вдруг… ух ты!…как вдруг… ой, мамочки!… заметила, там, в высоте, парящее среди звезд существо, доселе ей… да и никем невиданное.

Существо имело весьма внушительных размеров крылья и величественно летало над Инебу Хедж кругами и восьмерками. Затем оно снизилось, пролетело прямо над плоскими и широкими вершинами кедров, и царица увидела, что существо даже больше, чем казалось издали, и имеет в размахе крыльев локтей десять-двенадцать, чему царица сильно удивилась и даже взяла, от удивления, средний палец в рот.

А существо тем временем, сделало широкую петлю и устремилось прямо к царице, которая смотрела на него расширившимися глазами, по-прежнему не вынимая палец изо рта. Существо поставило крылья углом и село на вершину кедра перед царицей.

Рот царицы раскрылся и округлился, и она вытащила средний палец изо рта и даже спрятала руки за спину. Некоторое время они, молча, созерцали друг друга.

– Здравствуй, первая царица, мира! – торжественно произнесло загадочное существо.

– Здравствуй, чудесная птица. – вежливо ответила царица, после некоторого молчания.

Она нащупала сзади кресло, пододвинула поближе и села, не отрывая взгляда от небесной посланницы, и весьма картинно выпрямилась, выставив вперед грудь, соединив вместе колени и ступни, положив ладони на колени, то есть, приняв торжественную тронную позу. Лазуритовый скарабей, у нее на груди, взмахнул крыльями, словно собираясь взлететь с перисталя, но передумал и тоже замер.

– Кто ты, небесная, и весьма и весьма престранная птица? – спросила царица, по-прежнему очень вежливо.

– Я птица Феникс.

– Феникс? – царица выпрямилась еще больше, и от недоумения, между ее губ высунулся кончик язычка. – Такая птица мне почему-то не известна. А я изучала все древние книги и сказанья.

– Оу! Так меня зовут на небе. На вашей земле меня называют Бенну.

– Ах, Бенну! – царица покивала головой и медленно откинулась на спинку кресла и свободно положила руки на подлокотники. – Священная, божественная птица, Бенну. А мы тебя ждали.

– Я прилетаю раз в полторы тысячи лет, на вашу землю, чтобы умереть и вновь возродиться.

– А я знаю. – царица закинула ногу за ногу и склонила голову набок, как удивленная собака.

– И вот я здесь! – торжественно произнесла птица.

– Я это вижу. – царица обхватила колено ладонями, с пальцами увенчанными блескучими перстнями с самоцветами, и покачала голенью.