Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. II. На руинах империи гуннов

Если тут же на месте убить наглых тюрков, то кто тогда отвезет его ответ? Направлять к Бумыну своих людей, чтобы и их в ответ убили?

– Пиши! Пиши! – шипя от злости и брызгая во все стороны ядовитой слюной, приказал Анахуань писцу. – Ты – мой плавильщик! Как же ты осмелился сделать мне бесстыдное предложение?..

Избитые и ободранные послы тюрков привезли с собой ответ хана. Отказ поставил Бумына в положение обиженного.

Обида развязала ему руки. Чтобы уже навсегда отрезать все пути к примирению, предводитель тюрков приказал казнить прибывшего с ответом посла жужаней. Объявили тревогу и споро начали готовиться к неминуемой битве. И все случилось, как и предполагал Тёлке.

Хан жужаней не решился на открытое столкновение. Он рассчитывал на то, что союз тюрок непрочен и скоро распадется. Тогда он разобьет их по частям. А пока он предпочел выждать…

Ожидаемый отказ хана жужаней выдать дочь за Бумына поколебал уверенность некоторых вождей. Они посчитали за благоразумие начать вести переговоры с жужанями. Чаши весов судьбы заколебались, пришли в опасное движение.

Но и предводитель тюрков не медлил. Союз с Западным домом Вэй ему весьма пригодился. В спешном порядке отправили новое посольство к Вэнь-ди с богатыми дарами и предложением выдать замуж за Бумына одну из принцесс, которых при дворе повелителя Поднебесной развелось к тому времени в бесчисленном количестве.

На этот раз желанный ответ пришел быстро. Почву для такого шага заранее подготовили. Куплены были люди близкие к императору, чтобы они в нужный момент смогли бы нашептать на ушко желаемое решение.

Летом 551 года под охраной пятитысячного войска к ним прибыла ханьская принцесса Чанле. Сыграли пышную свадьбу.

Всех гостей обязательно проводили мимо грозных отрядов китайских всадников, внушающих страх и уважение. За обширным столом восседал важный и торжественный Бумын. За один день его авторитет возрос до небес. Еще бы, за ним стоит сам повелитель Поднебесной!

– Ты принесешь мне желанную победу! – он подхватил китайскую принцессу на руки, когда они остались одни, и закружил.

Тоненькая девушка-подросток, почти девочка, ничего не понимала, но послушно и часто кивала своей головкой. Она была сильно напугана.

Не понимала она, зачем только дядя отправил ее в эту варварскую страну. Ей так было хорошо в его огромном дворце…

– Наш сын будет править всем миром!

Юная Чанле согласно закивала головой. Да-да, она согласна на все. Она стала разменной монетой в чьей-то хитроумной игре.

Ее всему научили и строго предупредили. Она непременно должна стать женой этого непонятного, внушающего ей страх человека и во всем угождать ему. Он ее хозяин. Хозяин ее души и ее тела. Как же страшно! Страшно, страшно…

Стремясь использовать внезапность нападения, тюрки неожиданно выступили в военный поход посреди зимы. К тому времени они имели достаточно подготовленное войско. А вот отряды жужаней оказались разбросаны по всей степи, так как в пору суровой бескормицы кочевья располагались на больших расстояниях друг от друга, чем летом.

– Великий хан! – в ставку жужаней прибыл перепуганный гонец.

Худая весть о выступлении тюрков пришла слишком поздно, и хану Анахуаню не удалось собрать все силы в единый кулак. Пришлось хану встречать врага с сильно ослабленным войском.

– Победа или смерть! – тюрки с криками двинулись на врага.

В ожесточенном сражении войска Бумына разгромили все основные силы жужаней. В руки победителей попали большие обозы, все жены и дочери хана жужаней. Сам Анахуань с небольшим отрядом скрылся в бескрайней степи. Однако посланные за ним в погоню отряды настигли его, окружили, и хан Анахуань кончил свою жизнь самоубийством.

– Собаке – собачья смерть! – усмехнулся Бумын.

Убежать удалось только его сыну Яньлочену, который бежал к своим союзникам цисцам.

– Пощады! Пощады! – голосили домочадцы Анахуаня.

Бедные женщины тряслись в ожидании своей участи. Старшую жену сбежавшего хана жужаней, злобную и противную старуху с узкими, как две щелки, глазами на сморщившемся лице посадили на длинную цепь у столба, откуда она отрывисто тявкала на непонятном языке.

– Шайтана! Дивана! – выкрикивали воины в ее адрес.

В нее кидали обглоданные кости, тыкали острыми копьями, и тогда старуха затягивала жалобные песни, безмерно забавляя гостей.

– Ха-ха-ха! – ржали счастливые победители.

Многочисленных жен хана, что помоложе, юных дочерей-подростков заставили нагими прислуживать на пышном пиру, устроенном в честь торжествующих победителей. Горькая участь невольниц настигла и их.