Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. II. На руинах империи гуннов

– Мир этому дому! – поклонилась Насима. – Да ниспошлет Великий Аллах благополучия всем, живущим под его крышей!

– Мама! Анай! – радостно вскрикнул мальчишка, подбежал к матери.

Недовольно всколыхнулись пушистые реснички Суюм. Укоризненно прищурились ее блеснувшие глаза. Но ни одного словечка не сорвалось с ее красиво очерченных уст.

– Кто он? – шепотом спросила гостья.

– Мама… – удобно устроившись на женских коленках, затараторил мальчишка, – этот путник пришел в наши края издалека! Он исходил столько стран, столько всего знает, рассказывает такое! Он, оказывается, встречался где-то с дядей Глебом!

– Что?! – сердце у Насимы на мгновение замерло и пустилось вскачь.

Давненько уже далеко внутрь загнала она все думы-думки про своего пропавшего брата. Глеба послала ее названная сестра Суюм на поиски следов, которые оставили на жизненном пути народы, поселившиеся на берегах Камы и Волги. Она не надеялась когда-нибудь вновь увидеть его. Что толку постоянно думать об этом и только бередить душу напрасными надеждами и никому не высказанными упреками.

– Странник всякого поведал нам!

– Что-то, Улугбек, – женские глаза печально моргнули, – случилось с твоим дядей? Я угадала?

Только теперь, связав все вопросы их гостьи, Хаджи Хасан вспомнил, где он мог видеть это лицо.

Женщина, так по-свойски вошедшая в покои, была очень похожа на Галиба, своего брата. А вот сын ее Улугбек нисколько на нее не похож.

Пристально глядя то на Насиму, то на ее сына, то на хозяйку, он все больше приходил к выводу о том, что мальчик больше всего похож на Суюм-Хатун, хотя разумных объяснений этому сходству не находил.

– Скажи, почтенный путник, что с моим братом? – спросила Насима, немного спустя. – Мы знаем, что он, объехав полсвета, побывал у нас, в Болгаре, оставил пространственное послание. Что случилось с ним после того, как они покинули Болгар?

– Я расскажу со слов самого Галиба после того, как доскажу историю про вождя хуннов Аттилу и ушедшие с ним в поход племена булгар…

…Немало ходило по их свету самых различных слухов об истинной причине кончины великого вождя…

…Темник Иштуган, внук темника Тугана, стоял и угрюмо смотрел на поднимающиеся огромные языки пламени, пожирающего тело умершего повелителя хуннов, и мучительно думал. Еще дед говорил ему, что эта война со всеми и против всех ни к чему хорошему не приведет. Когда-то этому безумию придет конец. И тогда весь мир ополчится против них.

Мрачные предчувствия окружили и захватили его. Он не услышал, как кто-то подошел сзади, и очнулся только после того, как почувствовал на своем плече тяжесть чьей-то властной руки.

– Это ты, Дулу… Прости, я не заметил, как ты подошел, – Иштуган почтительно приветствовал прославленного военачальника.

Дулу был одним из главных вождей союза племен булгар, савиров и барситов, составляющих одну из основных сил хуннского войска.

Отважный Аттила сумел своим мечом и авторитетом объединить многих тех, кто искоса поглядывал, как на самих хуннов, так и на кое-кого иного. Прежние враги вроде и не ссорились, но руки для крепкого пожатия друг другу никогда не протягивали, словно чего-то дожидались.

Вот и дождались…

– Что задумался, темник, какие черные мысли гложут тебя?

Неспроста задал свой вопрос старый военачальник. Хотел прощупать одного из своих командиров. Хорошо понимал, что время для принятия окончательного решения уже пришло. Если накануне мыслить об этом считалось рано, то завтра, может быть, станет и поздно…

– Я думаю, Дулу, – с кривой усмешкой ответил Иштуган, поднимая, не пряча свои огромные черные глаза, бездонные, как два омута, доверху наполненные горьким сожалением и досадным непониманием, – о том, что произойдет со всеми, когда наступит неотвратимое похмелье…

Слишком веселые поминки устроили хунны для своего безвременно ушедшего вождя. Словно они хотели забыть нечто, что связывало их всех вместе, после чего начнут они старательно ворошить прежние обиды.

– Тяжелым оно будет, темник, тяжелым, – вождь булгар нахмурился. – Я думаю, что нам следует уходить до того, как оно начнется, чтобы не участвовать в заглавной роли в очередном буйном празднике смерти.

– Я дал команду своему тумену готовиться к походу, – глухо обронил темник, напряженно ожидая, что скажет на это старый военачальник.

Отрешенно глядя на то, как веселится, орет и поет толпа, скачущая вокруг поминального костра, Дулу медлил с ответом, размышлял.