Ирина Цветкова - Барханы и дюны

Тем временем невеста и жених стояли с зажжёнными свечами в руках и, не скрывая своего счастья, иногда украдкой бросали взгляды друг на друга. Пожалуй, они и не слышали, что произносил батюшка, проводящий церемонию бракосочетания. Умилённые родители тоже не скрывали своих чувств. Матушка невесты, Глафира Сергеевна, украдкой промокала глаза платочком, отец старался держать себя в руках, чтобы не уподобиться жене. Тата была первой из их четверых детей, кого они отдавали сегодня в другую семью.

И вот уже молодые обменялись кольцами… Потом жених приподнял фату и поцеловал в губы свою теперь уже законную супругу. После этого они двинулись к выходу. Свадебная процессия вышла из храма. Тут-то братья и встретились. Они крепко обнялись. Они приподнимали друг друга и хлопали по спине, радостно восклицая от избытка чувств.

– Мишка! Какой представительный стал! Раздался-то как!

– А ты, Кондратка, таки приехал! А мы ждали! Наконец-то! А седины-то сколько!

Когда новобрачные шли из церкви, их осыпали лепестками роз, пшеницей и монетами – для благополучной и сытой жизни. Они, не скрывая счастья, улыбались, бросая друг на друга влюблённые взгляды. Жених, то есть теперь уже муж, бережно поддерживал свою молодую жену. Сейчас им предстояла многолюдная свадьба, а вскоре они уже должны были уезжать.

– Представь же меня своему новому родственнику, – предложил Кондратий Фёдорович брату. Ему не терпелось узнать, кому же отдали его любимую племянницу.

– Ах да, – спохватился тот. – Познакомьтесь: это мой брат Кондратий Фёдорович. А это мой зять Ивар Капиньш.

– Католик? – поинтересовался Климентьев.

– Православный, – ответил за него Михаил Фёдорович. – Латыш, но их семья православная. Он учился вместе с нашим Володей в Морском кадетском корпусе в Петербурге. Они приезжали к нам на вакации вместе. Так они и познакомились с Таточкой. А теперь вот он увозит её от нас в Ригу. Ну ладно, все беседы у нас ещё впереди. Давайте за праздничный стол.

Братья-погодки давно ждали этого разговора. Каждый хотел узнать, как в истекшие годы проходила жизнь у другого. Как только отгремело свадебное застолье, разъехались гости, мужская часть семейства Климентьевых собралась в гостиной. Как водится, мужчины о чём бы ни говорили, всё сводилось к политике. Вот и сейчас – начали с разговора о пережитом, а перешло на политику.

– Так расскажи, как там было на Аляске? – попросил брата Михаил Фёдорович. – Как её отдавали [3] Документов о передаче Россией Аляски и Алеутских островов Соединённым Штатам Америки не сохранилось. До сих пор историки спорят, была ли это продажа или аренда на 100 лет. ?

Кондратий Фёдорович набрал побольше воздуху в грудь, чтобы голос не дрожал, когда он будет говорить о самом наболевшем.

– А было это так, – начал он, тщательно, но безуспешно стараясь скрыть распиравшие его чувства. – В Новоархангельске 6 [4] По старому стилю. октября 1867 года на площади перед резиденцией Главного правителя Русской Америки князя Максутова выстроили войска. Американцев было 250 человек под командованием генерала Руссо. Русских военных было 100 человек во главе с капитаном Пещуровым. Был оглашён договор США и России, потом дан салют в 42 выстрела. Затем спустили русский флаг. Полотнище, словно не желая уступать своё место чужому флагу, долго не поддавалось, не спускалось по флагштоку. Тогда наверх был послан солдат. Служивый резко дёрнул его и тот упал прямо на солдатские штыки. После этого подняли американский флаг. Вот так мы отдали свою территорию и ушли со своих насиженных мест.

– Ох, не к добру это сделано! – воскликнул Михаил Климентьев. – Потомки нас за это не поблагодарят. Теперь американцы упрочили свои позиции в мире. У них есть выход на нас и на всю северо-восточную Азию.

– Кстати, сами янки были не в восторге от этой сделки. Пресса критиковала её, изощрялась, как могла. Аляску называли и «заповедником для белых медведей», и «моржероссией», и «ящиком со льдом». В Сенате были большие разногласия по поводу Аляски. Ратифицировано соглашение было большинством всего в один голос. Мы отдавали, а они брать не хотели.

– А зачем её было отдавать? – подал голос Владимир, старший из племянников. Они с братом до этого тихонько сидели в гостиной и слушали своих отца и дядю. – Разве она у нас была лишняя?

– Разные есть версии, – горько констатировал Кондратий Фёдорович. – По одной из них, Великий Князь Константин, брат Императора Александра II, настаивал на том, что государственная казна терпит убытки, а потому надо бы продать что-нибудь ненужное. Самым ненужным ему показалась Аляска. (При этом сам Великий Князь втихаря спекулировал акциями Русско-Американской Компании). По другой версии, Аляска и Русско-Американская Компания будто бы не приносили ожидаемых выгод и не давали в казну прибыли, а только требовали бесконечных вложений по 200 тысяч рублей в год. Было также мнение о беззащитности колоний в случае вооружённого конфликта. Ещё говорили, что после утверждения русского присутствия в Приморье и Приамурье Аляска потеряла для России стратегическое значение, а потому неразумно было её содержать. Американцы цинично приговаривали, что, мол, пусть русские обустраивают Аляску, а они потом придут на всё готовенькое, и если русские не продадут им её за бесценок, то они силой возьмут её даром. Была и такая версия: надо было подорвать английское могущество в мире вообще и конкретно на американском континенте. Британия полмира захватила себе в собственность, на всех материках находились её колонии. Английские щупальца проникают везде. Американцы люто ненавидели англичан. Получив Аляску, они упрочили своё могущество на северо-американском континенте, а вместе с тем усилились англо-американские противоречия, что было выгодно России, которая вела собственную независимую политику на евроазиатском континенте. Пока британцы будут разбираться с ситуацией в северной Америке и отвлекутся от Азии, где они господствуют в Индии и других странах, Россия сможет сосредоточиться на своих интересах в этой части мира.