Овидий Горчаков - Вызываем огонь на себя (сборник)

Ночью на авиабазе полковник Дюда объявил тревогу. Впервые это была не воздушная тревога. Комендант направил на выручку летчиков в Сергеевке крупные части гарнизона. Но грузовики с солдатами и фельджандармами остановились перед разобранным мостом. Пока партизаны добивали асов в Сергеевке, немцы выясняли, кто разобрал мост. Оказывается, сам начальник авиабазы разрешил разобрать мост для ремонта по просьбе местного старосты. Начальнику было невдомек, что староста был ставленником партизан. Солдаты сещинского гарнизона помчались в объезд и добрались в Сергеевку, когда в парке на месте здания «санатория» дымили одни развалины.

Ранним утром из Сещи, из Дубровки, из Рославля примчались санитарные машины. Жителям Сергеевки запретили в тот день выходить из домов, чтобы они не видели трупы летчиков. До полудня немцы вывозили в Сещу и Рославль убитых целыми экипажами, целыми звеньями и эскадрильями на санитарных автобусах. Был тяжело ранен один генерал люфтваффе – он умер, когда его везли в Сещу.

Так закончилась советско-польско-чехословацкая операция «Маленький Грюнвальд».

Благодаря подпольщикам партизаны одержали эту победу малой кровью. Они отошли на рассвете, когда в небе показались немецкие самолеты. Только тогда ожил один немецкий пулемет… Партизаны спешили к лесу, неся смертельно раненного товарища – Костю Емельянова…

На следующий день, спасая свой престиж, немцы пустили слух, будто на Сергеевку напал крупный диверсионный десант Красной армии. Начальник авиабазы объявил, что советский десант и партизанские «бандиты-налетчики», потеряв около трехсот десантников и партизан, убили в Сергеевке тридцать героев люфтваффе.

Судя по всему, полковник Дюда и начальник службы безопасности Вернер, спасая свою шкуру, свой престиж, полюбовно договорились именно так представить сергеевский разгром и обмануть и своего командующего, и самого рейхсмаршала Геринга.

В этот день наши солдаты на передовой, где-нибудь под Кировом или Жиздрой, с удивлением поглядывали на ярко-голубое июньское небо, спокойное, чистое, непривычно мирное. Чего-то запаздывает нынче фашист!.. Немецкие авиамоторы не заглушали пения птиц…

Мстя за гибель своих камрадов, уцелевшие асы Сещи яростно бомбили лес, сыпали бомбы на землянки горелой партизанской деревни Бочары, на рабочий поселок Задня. По определению майора Рощина, во время этих террористических налетов немцы сбрасывали на избенки бомбы весом в две тонны, тонну и полтонны…

В капонирах на Сещинском аэродроме стояли рядами зачехленные самолеты. Они не полетели ни в тот день, ни в следующий сеять смерть за Кировом, Сухиничами и Орлом. Целых десять дней почти бездействовала Сещинская авиабаза, вяло защищалась от воздушных налетов. Пусть знают не только бывшие бойцы «Десятки», но и тысячи москвичей, живших в ту пору в Москве, что они, возможно, обязаны жизнью отваге Ани Морозовой, бесстрашию Яна Маленького и Венделина Роблички, последнему скромному и смертному подвигу партизана Кости Емельянова…

Это был второй звездный час в жизни Ани.

Говорят, в жизни человека – да и то только, если он настоящий, если он везучий, счастливый человек, – бывает один звездный час. Ничего подобного! Это был Анин второй звездный час!..

Об этом партизанском ударе по люфтваффе мне подробно рассказал бывший командир партизанского отряда, ныне полковник запаса Федор Семенович Данченков. «Потери противника мы не могли подсчитать в ту ночь, – писал мне Данченков, – но через два дня чехи и поляки прислали мне из Сещи точные сведения: немцы были уничтожены почти полностью. Было убито и ранено 220 гитлеровцев, сожжено 36 автомашин, преимущественно автобусов… Всех убитых офицеров немцы отправили в цинковых гробах из Рославля в Германию – в то время они еще позволяли себе такую роскошь…

Исключительно большую роль в этом разгроме сыграли поляки и чехи. Без их точной разведки вряд ли бы в то время решился я напасть на Сергеевку…»

Разгром «ночного санатория» под Сещей не на шутку встревожил гитлеровское командование.

– Я знаю только один способ борьбы с подпольщиками и партизанами, – упрямо заявил Вернер полковнику Дюде, – вычерпать море, и тогда вся рыба подохнет.

На Сещинский аэродром из ставки Гитлера прилетел кавалер Рыцарского креста майор фон Бюлов, адъютант фюрера по авиационным вопросам. Он обязал коменданта усилить оборону всей сещинской зоны, направил десятки самолетов бомбить партизанские леса в отместку за нападение на Сергеевку.