Александр Щербаков-Ижевский - Маршал Победы Жуков – Каин? Серия «Бессмертный полк»

Продолжать?..

Кровопролитная драма, устроенная Жуковым на Зееловских высотах в апреле 1945 года, уместилась в биографии маршала, как одна из самых жертвенных.

14 апреля началось грандиозная, беспрецедентная и трагическая для нас Берлинская наступательная операция.

2,5 миллиона советских военнослужащих начали последний штурм фашистского логова. Для Жукова это был звёздный час, венец его блистательной карьеры военачальника.

Г. К. Жуков, из «Воспоминания и размышления»: " Следует подчеркнуть значительную роль 1 гвардейской танковой армии, которая пройдя через Зееловские высоты, отрезала пути отхода немецкой 9 армии в Берлин. Это облегчило дальнейшую борьбу в самом городе».

Немецкий генерал Йодль, на Нюрнбергском процессе: «Для Генерального штаба было понятно, что битва за Берлин будет решаться на Одере, поэтому основная масса войск 9 армии, оборонявшая Берлин, была введена на передний край».

А надо ли было за несколько дней до победы умудриться погубить более миллиона советских жизней (В. Голота), фактически «умыться кровью»? Сколько достойных людей не встретила на крыльце своего дома великая империя СССР?

А могли бы жить, повернись всё иначе…

7 апреля 1945 года на заседании Объединённого штаба союзников Дуайт Эйзенхауэр сделал заявление: «Если после взятия Лейпцига можно будет без больших потерь взять Берлин, я готов это сделать». Для всего цивилизованного мира здесь ключевая фраза «без больших потерь». Надо знать Запад, чтобы понять эту корректную фразу.

Фактически союзники к штурму не были готовы, так как предполагались очень большие потери. Что и произошло впоследствии.

Для Эйзенхауэра «большие потери» однозначно гарантировали отставку. А советскому маршалу миллионные жертвы принесли бессмертие!

Да кто сейчас помнит в Европе о большой крови советских воинов, пролитой при штурме Берлина?

А имя Жукова навечно вошло в мировую историю.

Такие вот, дела.

Г. Е. Марченко, командир 39-й гвардейской стрелковой дивизии, входившей в состав 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова, вспоминал, что его дивизии был придан танковый корпус. Танковый командир, уже возрастной, умный, интеллигентный человек понимал, что бронёй в лобовую атаку на противотанковые железобетонные доты немцев идти штурмовать бессмысленно.

Совместно командиры придумали создать боевые группы по 3—4 человека и перед атакой перебросить их через линию фронта. Сколько-то бетонированных дотов они по любому смогут уничтожить, а в образовавшиеся бреши предполагалось бросить весь танковый корпус. В «затылок» танк за танком. Так уже неоднократно было испытано в разных сражениях.

Как раз в ночь перед атакой и заброской боевых групп, в штабе раздался звонок.

С наблюдательного пункта армии звонил сам Жуков. Пригласив танкиста к телефону, он в истерике стал ругать его матом. Орал так, что земля с потолка землянки сыпалась. Главным мотивом боевой вздрючки звучало то, что и Марченко уже заранее был записан в предатели, изменники Родины. А если танкист-командир не выполнит поставленную задачу, то маршал застрелит его собственной рукой. Собственноручно.

Звучал главный вопрос, почему в атаку не идут танки?

Потом трубку взял Чуйков и то же самое в угрожающе-расстрельной форме повторил для Марченко.

Что делать? Не подчинение-это будет верный расстрел.

В результате вопреки здравому смыслу танки пошли на хорошо укрепленные рубежи противника. На противотанковые доты. На сплошняком установленные ежи. На мины.

Всё смешалось в огненном смерче атакующих войск. Управление и связь были отвратительными. Жуков из своего командирского лежбища никак не мог повлиять на ситуацию. На поле боя царил хаос.

Штурмовики «Ил-2» раз за разом заходили на цели, но бомбы точнёхонько падали на головы атакующих. Потери были ужасными. В результате пришлось открыть огонь из всех имеющихся зенитных орудий по своим же самолётам, чтобы отогнать от неправильно выбранных целей.

А с танками всё выглядело ещё хуже. В облаках пыли, дыма, огня они беспомощно выкатывали на прямую наводку немецких противотанковых орудий, а другие сваливались в глубоко вырытые ямы. Одна фашистская пушка могла расстрелять, не меняя позиции до советских 20—30 танков.

Вот и смотрите сами, какая это была бойня.

Все мало-мальски значимые командиры понимали, что Зееловские высоты, это не самоцель, а всего лишь участок жуковского 1-го Белорусского фронта. Может быть, и не стоило жертвовать простыми русскими людьми, а обойти позиции фашистов с юга и севера, оставив неприятеля в котле?