Александр Щербаков-Ижевский - Горлышко из кувшина. Серия «Бессмертный полк»

Рядовые споро окапывали блиндаж размером в рост человека. На НП быстро и без лишней суеты появились командиры взводов. Для пущей ответственности были приглашены и наводчики, 6 рядовых. В таких случаях на позициях матчасть оставались охранять 6 младших сержантов, командиров минометов.

Понятное дело, что начальники ждали от нас хорошей выучки, дисциплины и самое главное побед. Но в технологичной войне воевать без вспомогательных средств анахронизму подобно. Вот мы и выкручивались, каждый сам за себя, самостоятельно. Расскажу о нашей войсковой допотопности и устарелости технических возможностей.

Оказывается, по штату никто не обязан был обеспечить минометную роту средствами видеонаблюдения и наводки на цель. Личное оружие не выдавалось. Мой пистолет «ТТ» старшина выменял на трофейные часы. А удобный в бою карабин я прихватил прямо на поле боя, сняв с убитого немецкого артиллериста.

Может быть, и было нам что-то положено. Но по факту всё, что имелось у командиров в наличии на НП, это был результат личной «добычи». Так необходимую нам оптику старшина хозвзвода приобрёл на армейских складах за немецкие побрякушки.

Мы добывали трофеи и отдавали впоследствии тыловым «крысам» за возможность воевать с биноклем, буссолью, стереотрубой.

По уставу связь между минометными расчетами, должна была осуществляться путем передачи информации через посыльных. Но это крайне медленно, опасно и малопродуктивно. Туда-сюда в бою много не набегаешься, не наползаешься. Абсолютно терялась оперативность управления огнем.

В то же время телефонная связь между НП и минометными расчетами никак не была обязательным условием. Воспримите это как результат фантастического стечения обстоятельств. Или умелости нашего старшины договариваться. Понимайте, как хотите.

Корректировка огня по уставу должна была производиться наводчиком посредством визуального наблюдения (!). В связи с этим корректировщик в штате отсутствовал. Приходилось приспосабливаться. Самые зоркие и сметливые сержанты осуществляли наблюдение, наводку на цель со скрытых и удаленных от батареи позиций. Бывало с вершин деревьев, с чердаков зданий или просто с близлежащих домов.

Перед боем на НП тщательно устанавливали бесценные для нас буссоль и стереотрубу. Надо было, чтобы они только чуть-чуть торчали над бруствером. Необходимо было приглядывать за солнцем, которое как раз скрылось за тучами. Располагалось оно, слева и в случае его появления учитывалось то, чтобы зайчики от окуляров случайно не выдали немцам позицию наблюдательного пункта (НП).

Карту двухкилометровку разворачивали прямо на минометных ящиках. Быстро производили привязку к местности. Обозначали и распределяли между расчетами указанные с командного пункта (КП) цели. Даже при контузии наводчики не должны были забывать координаты цели, ориентиры и привязку к местности. Умри, но передай другому.

Дистанция между атакующими батальонами и первым эшелоном немецких траншей бывала очень незначительная. На маховике прицела полтора деления вперёд-перелёт. Одно деление назад-недолёт. Ещё пол-деления вперёд-самое то! Прямо на головы фрицев!

А промахнуться нельзя, для своих, это верная смертушка.

Обзор за полем боя у нас был отличный. Рубеж использования наших миномётов был очень даже неплох.

Все понимали, как начнешь, так и пойдет.

Однако жизнь диктовала своё. Поправок и корректировок во время боя бывало множество. Все по-деловому, как бы буднично.

Ни перекуса, ни глотка горячего чайку. А вдруг рана в живот?

Подготовка к наступлению была тщательной. Начальство проводило рекогносцировку маршрута выдвижения пехоты на передовой рубеж. Уточняло его координаты. Налаживало взаимоотношение и связь с соседями. Особенно с танкистами.

Вечный камень преткновения при подготовке наступления, это взаимодействие между родами войск. Командиры орали друг на друга, лаялись, собачились, но, в конце-концов, договаривались.

Тыловики-снабженцы подвезли на наши позиции кучу мин и необходимое для боя снаряжение.

Мы видели, что к удалённым позициям гаубичной артиллерии дорога была разбита в полный хлам. Колеи от тракторных тягачей под гребешок были заполнены болотной грязью. Поэтому боеприпасы подносили вручную.

По нескольку километров шли вереницы людей на позиции. Одни тащили две мины, подвешенные на ремне через плечо, другие ящики с патронами.

Снаряды для гаубицы были тяжёлые по 30 килограмм. Их брали в охапку и несли поштучно на руках. Взрыватели перемещали отдельно.